Две Сестры Бодрова, который младший

Прежде, чем пересматривать фильмы Октябриновича, решил снова краем глаза взглянуть картину Сестры - единственную ленту Сергея Бодрова младшего, которую он снял сценаристом, режиссером и сам появился в эпизодической роли.

Фильм Сестры

Минималистическая картинка из девяностых успела получить Гран-при Кинотавра за лучший режиссерский дебют, а также отмечена дипломом за лучший актёрский дуэт.

Лента проста, объемна и шершава, как пять советских копеек. Вроде и монета такая же, как и прочие. В кармане, заполненном медью, ее найти проще и легче, но в силу своего номинала она нужна не так часто, как двушки или пятнашки.

В фокусе повествования – две единоутробные сестры, которые не могу найти общего языка все свои короткие годы и истово ревнуют, всячески пакостят и достают друг друга. Их мама живет с папашей младшей - уголовником, который после отсидки чуть ли не раскоронован, ибо закрысил общак, по мнению коллег по опасному бизнесу.

И скорее всего коллеги правы, потому как бросать подобные предъявы с одной стороны крайне опасно без достаточных на то оснований, а с другой – становится понятно, что господин Муртазаев – бродяга продуманный и его отъезд в Австрию совсем не бегство, а отступление на заранее подготовленные позиции.

Смерть в его случае даже неплохой вариант, но коллеги по опасному бизнесу хотят прежде всего вернуть деньги, а уж потом решить вопрос, как велит неписанный закон. И потому берутся за семью недавнего арестанта, а именно – ищут двух девочек, которые сделают Муртазаева сговорчивым.

Отсюда становится понятно, что он все-таки не старый вор, а юный беспредельщик и отрицала из дагов, который сделал блестящую карьеру и на крытой, и на воле.

Такие Алики, Костяны и Кирюхи вложили разным путем им доставшиеся криминальные деньги в легальный бизнес в середине девяностых и как-то внезапно стали вдруг уважаемыми людьми не только на Родине, чьи закрома и недра успешно раздерибанили. Ну, а кто не выжил – тому не повезло.

Бодров понимает и контекст, и суть происходящего, потому появляется в ленте на несколько минут в образе прекрасного принца без прошлого и будущего. Остается только догадываться, какое именно ведомство он представляет, но роль его буквально списана с лубочных образов правильных девичьих грёз.

И он, и его отец – в соавторах сценария, но говорят, что скрипт почти полностью младшего и написан в считанные дни, а отец только рассказал историю, которая послужила толчком.

В силу того, что фильма эта – только часть одной большой истории, из которой зрители видят только ее кусочек, где семья Муртазаева становится целью, то симпатии лежат на стороне бандита, который защищает потомство от взявших след волков. И старшей, которая спасает младшую, а та – платит ей той же монетой.

Я не знаю, первая ли это роль Оксаны Акиньшиной, но именно в этой картине я увидел ее впервые. Ей досталась Света – старшая дочь, которая в свои тринадцать стреляет без промаха и больше молчит, чем говорит. Вся в себе, что понятно и объяснимо. Она чужая на этом празднике жизни.

Младшей Дине всего восемь и она артистичная, ранимая и тонкая натура, лгунья и выпендрежница, вся вроде как наружу, но есть и в ней что-то крепкое внутри. Именно она нужна коллегам Алика. Ее ищут и находят. Погоня за этим ребенком и есть практически все видимое действие картины.

Хорошая музыка: Агата, Кино и чуть Би-2. Отличные актеры, которых уже не делают. Замечательная осень, которой уже не будет.

Две замечательных сцены: смерть честного милиционера и трогательный путь девичьей шкатулки. Для одного фильма даже много.

Снята лента в самом начале нулевых за все те же пять копеек. Снята на СТВ фильм, где выходили практически все ленты Балабанова, который умудрялся при минимальных бюджетах рисовать полотна масштаба национального блокбастера.

История нарисована типичными для широкими, тяжелыми и шершавыми мазками. Характеры выпуклые и внешне простые. В большом прокате вроде как и не была.

За кадром легко угадывается больше, чем показано на самом деле. Что выделяет ленту из общего ряда и говорит о том, что влияние Балабанова на младшего Бодрова было колоссально.

Те, кто не жил в девяностые, могут и не понять настолько наивного дискурса.