Неожиданно тихая ночь в Донецке

Выпал робкий снежок и на улице очень светло. Так должно быть на Новый Год, но, как известно, на сарае тоже написано, а внутри почему-то дрова.

А ночь тихая и светлая. Не знал бы - не подумал бы, что на сотни километров вокруг нет ничего кроме слез, боли, страха и смерти.

Но снег растает. Думаю, что утром вместо этой хрупкой красоты увижу лишь старую-добрую грязь.

Выпадет ли новый? Не знаю.

Возможно, что это последний снег уходящей зимы. И для многих он станет последним в жизни. Для кого из нас?

Люди говорят, что хотят спокойной жизни. Хорошо понимаю. Я тоже очень ее хочу. Но с грустью понимаю, что спокойной она не будет уже никогда. Независимо от того, чем кончится то, что было начато отнюдь не сегодня, не месяц и даже не год назад.

Не все ещё поняли, но война похожа на инфекцию. Чуть поранился и вот она в тебе. И чем дольше тянешь с лечением, тем хуже последствия.

Я говорю не о физических последствиях, нет. Война, хорошие мои, пожирает душу, сердце, разум и прочий нематериальный ливер. Она подтачивает личность.

Сколько бы ни окружал я себя книгами, пледами, настольными лампами и чашками с ароматным чаем, но уют не почувствую уже никогда. Никогда больше не смогу по-настоящему доверять людям и чувствовать себя комфортно в плотной толпе.

А состояние душевного покоя - это вообще что-то недостижимое. Как и нормальный сон. Как способность веселиться по-настоящему, а не делать вид.

Что я? Я лишь ходил, смотрел и рассказывал всем, кто хотел слушать. Самым краешком бампера меня зацепило. Подумайте о тех, кого эта машина переехала.

«Какие вы злые! Какие бесчувственные!», - говорят про них. Правда, ребят? Правда? Вы правда готовы судить их за это? Я видел тех, кто годами не может заставить себя выйти из подвала. Видел людей, которых трясло от украинской речи. Вам снятся рыдающие старики? Они так похожи на малых детей. Мне снятся. Годами снятся. Притом, что видел лишь малую часть.

«Цените мир! Цените!», - говорил я всем. И тут вам будет не в чем меня упрекнуть. Грехов на мне уйма, но этого нет.

Не молюсь. Не верю и не умею. Просто…хочу, чтоб как можно больше невинных людей увидели первый снег и сумели ему порадоваться. А ещё хочу, чтобы хорошие остались хорошими. Потому, что соблазн велик.