Музыка

За несколько последних недель добрые свидетели бесшабашных лет прислали сразу три фотки моих газетных публикаций из девяностых. Вырезаны, отсканированы, кое-где помяты, сохранены. Канада, Россия и Израиль

Все они на одну тему - неформальная и даже альтернативная музыка. На тему едва ли самую неблагодарную в старорежимном газетном деле. Однако далеко не первые и, уверен, что не самые последние тексты

Ни одной публикации на темы спорта, экономики, экологии и прочих страстей человеческих никто не сохранил и ни разу не прислал. Несколько статей, которые помню, сам попросил коллег найти, тщетно

Первой песней, которую я пел дурным голосом вместе с очень загорелым иностранным гражданином под гитару, стала No, Woman, No cry. О трудной судьбе не только чёрной женщины.

Когда я был маленький, мне очень нравились песни Владимира Асмолова. Лет в десять открыл для себя Высоцкого, но он был все же сложноват для детского мозга. Не все нравилось. А в 1988 году на кассетах появился альбом Асмолова "Оловянная душа". И вот прямо зашло! У нас весь класс его знал наизусть. "В чудном замке из картона у зеркального пруда", "Рокер по прозвищу Рокки" - помните?

Отец слегка офигевал от того, что мне нравится подобное. А вот дед, профессиональный музыкант, наоборот одобрял. Когда мы жили летом на даче, часто просил включить "мужика". Так он называл Асмолова. Хорошо запомнились вечера, когда мы сидели с ним на улице и слушали про примадонну, а, быть может, попзвезду.

Из окошка серенького «хюндая» звучит композиция «Последний рассвет» группы «Бутырка».
«Сейчас притушу», - говорит водитель, неверно истолковав мою кислую мину. Жарковато сегодня.
«Не надо. Можно громче», - ворчу я, устраиваясь поудобнее.

Глаза таксиста забавно округляются. Мой внешний вид, судя по всему, с группой «Бутырка» никак не вяжется.

Ночная трасса между Ростовом и Донецком светится, как индикатор эквалайзера на старом японском музыкальном центре. Боковые контуры проезжей части пускают световые полосы противофазой – в такт модному рекламному треку «Симпл Димпл поп ит сквиш». И если десятки лет ничего не употреблять, то может показаться что передоз догнал таки.

Граница. 4 часа на въезд. Обе стороны работают без масок, температуру не меряют. Тем не менее, русские погранцы граждан РФ в Донецк без оснований не выпускают.

В Донецке.
Очереди на СТО. Неделя и больше! Сестричка вписала по знакомству через четыре дня.
Терминалы для карточек на кассах супермаркетов, правда принимают к оплате только карты местных банков, раньше и их не наблюдал.

Футбол по мобильным приложениям не показывали – не тот регион.

В этом году могло бы исполниться 20 лет возрожденному ДоДжу. Международному фестивалю джаза, который был основан в 1969 году, а возрожден в 2001-м, и многие из нас сначала узнали о том, что Do#Dж - это ДОнецкий ДЖаз, а уже потом автомобиль

Президенту и главному организатору ДоДжа Саше Серому в этом году могло бы исполниться 59 лет. Еше 18 марта он размещал пост в Фейсбуке - а сегодня мы узнали, что больше он уже ничего не напишет. Ковид. Несколько дней. И теперь уже навсегда

У группы Плут и Жмурик много замечательных песен, но «Фарафонова» – суперхит на все времена.

Напомню сюжет. В песне подросток очень хочет ее, а она постоянно отказывает; он уверен - отказывает только ему. Кроме того, подросток знает, что легкомысленная гражданка Фарафонова работает осведомителем из-за чего даже пострадал один незнакомец, кто именно, в песне не уточняется.

Каждый куплет – обвинение, а в припеве драматичного монолога главный герой произносит всего два слова: «Фарафонова – сука!», на выдохе. Других слов в припеве нет. Рефрена тоже.
На концертах в припеве произносится только фамилия – «Фарафонова», второе нехорошее слово хором кричат зрители.

Удивлен, взволнован и обескуражен реакцией общественности относительно делегата от России на Евровидение. М не кажется, это примерно тоже, как если бы люди стали беспокоиться из-за того, что в борделях не только, пардон, трахаются, но даже временам е@утся.
Каковы нравы, а! Не пора ли навести там порядок?!

Пора! Но тогда это будет уже не бордель, а дворец пионеров. В которых порой тоже не без того самого, но все же там сие не является профильным видом деятельности.
Скандал и шумиха, эпатаж и провокация – вот основные методы, которыми Евровидение создает себе репутацию, они же способы – которыми зарабатывают там лица, приближенные к финансам.

Лично я всячески поддерживаю выдвижение таджикской певицы Манижи на Евровидение от России.

В последнее время в Евровидении участвуют и побеждают всякие фрики, лесботрансгендеры без голоса и слуха.

Посылать туда приличного певца или певицу, все равно, что на турнир по реслингу, где дерутся стероидные клоуны по заранее прописанному сценарию, посылать реальных бойцов уровня Гассиева, Яна или Емельяненко.

C учетом того, что песня Манижи «Русская женщина” чудо как убога и бездарна, у меня для вас хорошие новости.

Мы точно не выиграем, а значит, Россия не будет принимать у себя в следующем году этот постыдный конкурс и тратить деньги на кормление и тёплый приём десанта европейских фриков.
Манижа, как видный борец за химеры леволиберальной повестки во втором куплете своего «хита», конечно, вывалила все основные пойнты - бодипозитивизм, эйджизм, феминизм, чайлдфри:

Он не был другом детства, потому что мы первый раз встретились уже когда физически с детством расстались, что было удивительно для того времени и среды, в которой вращались и из которой вышли

Психологически же мы все равно там, в том концертном зале, полном странной и местами враждебной публики, которая все равно затихает и/или взволнованно шикает при первых аккордах. Или в бессмысленной драке с урелами на алее возле репетиционной точки. Или на сцене, в слепящем и обжигающем кожу свете софитов, когда зрителей только слышно, но не видно

Мы на одной волне. Это не совсем верное определение, потому что были просто ровесниками, из одного города, из одной растянутой во времени и географии компании, которую нельзя назвать тусовкой

Каждый оттуда достоин главы, если не книги. Вижу их в разных ролях время от времени. Удивляюсь

Мы никогда особо не говорили. Встречаясь, нам все было и так понятно, без слов. Больше ржали. Зачем тут слова?