Книги

Научные сотрудники столичного ботанического сада и биологического факультета Донецкого национального университета займутся сбором данных для издания Красной книги Донецкой Народной Республики. Об этом сегодня корр. ДАН сообщила директор ботсада Светлана Приходько.

«Сотрудники нашего ботанического сада займутся подготовкой к изданию Красной книги ДНР. Мы будем работать совместно с биологическим факультетом Донецкого Национального Университета. Также к созданию Красной книги будут подключены сотрудники заповедников и заказников нашей Республики», – рассказала Приходько.

Она пояснила, что список видов растений и животных необходим Республике как база для природоохранных законов. «Мы уже занимались сбором информации для Красной книги Донецкой области, поэтому основа у нас есть. Но информацию необходимо обновить, в том числе с учетом активных боевых действий», ­– добавила директор.

По ее словам, на всю работу может уйти от одного года до двух лет, но возможен вариант издания книги в кратчайшие сроки с последующим дополнением. В первую очередь планируется начать работу над томом, посвященным растительному миру Республики. В него войдут фотоматериалы, описания видов и карты ареалов их распространения.

Есть сомнения в успешности очередной запретительной инициативы Киева. Сегодня книги можно находить и приобретать в интернет-магазинах – значит, придется запрещать доставку? Можно читать и скачивать книги в электронных библиотеках – значит, придется запрещать доступ к библиотекам?

Верховная Рада планирует ввести разрешительную процедуру для ввоза в Украину книг, напечатанных в Российской Федерации, а также ввозимых с территории РФ и с неподконтрольных Киеву территорий Украины.

За соответствующий правительственный законопроект "О внесении изменений в некоторые законы Украины относительно ограничения доступа на украинский рынок иностранной печатной продукции антиукраинского содержания" в первом чтении проголосовали в четверг 250 народных депутатов (при необходимом минимуме в 226 голосов).

Ранее законопроект был одобрен комитетом Верховной Рады по вопросам свободы слова и информационной политики.

Представляя документ в парламенте, вице-премьер Вячеслав Кириленко заявил, что его принятие позволит запретить ввоз литературы антиукраинского содержания, напечатанной в России. По его словам, на украинском книгоиздательстве это никак не отразится.

Деятели культуры и психиатры

Законопроект предусматривает, в частности, что издательская продукция, которая изготовлена или "ввозится с территории государства-агрессора, временно оккупированной территории Украины, может быть ввезена на таможенную территорию Украины и распространена на ее территории при наличии соответствующего разрешения, кроме издательской продукции, ввозимой гражданами в ручной клади или сопровождаемом багаже общим количеством не более 10 экземпляров".

Очень непростой вопрос относительно портрета Олеся Бузины в центре Донецка. Из тех, которые не хочется трогать и десятиметровой палкой.

Потому, что люди на взводе и любые аргументы воспринимают в штыки. Но раз уж вы, уважаемые дончане, и тут умудрились перегрызться, то Игорь подпортит вам настроение, высказав свое "важное" мнение.
Во-первых, давайте не будем переходить на личности. Есть совокупность причин, в виду которых многие дончане выразили свое недовольство. И о неуважении к покойному, равно как и о непризнании его заслуг, речь, в большинстве случаев, вообще не идет.

Интересно у вас подучается. С одной стороны, все мы - братья и "журналисты должны говорить правду", а когда журналистов за правду убивают, их убийц выпускают на свободу, то, вроде как, уже не очень и братья. Зато какой информационный повод! В Киеве журналиста за правду убили! Вкуснотища!

А как его память увековечить, так он, оказывается, был "заединщиком" и к Донецку отношения не имеет. Давно ли вы сами были "заединщиками"? Говорили о дружбе, единении и братоубийственной войне? До тех пор, пока нас убивать не начали, правда? Ну так его, к примеру, убили. Давайте не будем опускаться до споров о том, кто "правильный" патриот, а кто "так себе". Очень вас прошу.

В голове у меня пять мыслей и я все их думаю попеременно. Со стороны может показаться, что мысли перекатываются у меня в голове как металлические шарики в руке бойца восточных единоборств. Кстати. шары эти называются гантань, но фиг бы я это знал, если вот только что не загуглил.

Но вернемся к мыслям. Одна из них регулярно посещает меня во время визита на книжный рынок, когда я вижу эти длинные стеллажи с самой разнообразной продукцией. Причем, там есть много нового, о котором я никогда не слышал, хорошо изданного и запаянного для интриги в полиэтилен. Через полиэтилен видна обложка, на которой, как правило, напечатаны три цитаты, из "Лос-Анджелес Таймс", "Нью-Йорк Таймс" и "Афиши", которые не противоречат друг другу, а наоборот - трубят об одном.

"Самый гениальный роман десятилетия...", "Впервые за полвека появился автор. который стал на один уровень с...", "Рекордные тираж Европы и Америки свидетельствуют..."

Так написано на тех книгах, чьи обложки и названия привлекли мое внимание. А ведь рядом с ними стоят несколько десятков таких же, и я готов спорить, что "NY Tmes" их тоже, мягко говоря, не бранит.

И вы думаете я хочу сказать, что нас обманывают в этих рецензиях?! Я думаю, что нет, или, во всяком случае, такой цели не ставят. Книги хорошие, каждая написана или с любовью, или с умом. или со знанием ремесла, а может быть в ней есть и то, и другое, и третье. Чтобы убедиться в этом надо бы, конечно, их прочитать, но я честно признаюсь, что этот вал и тропическое многоголосие, раздающееся с полок, действует на меня угнетающе, разрываясь между желанием купить все и обидой - не купить ничего, я, в результате, выбираю второй вариант. И судя по тому, что у касс в магазинах нет длинных очередей, как на выходе из супермаркета, точно так же поступаю многие, если не все. Ах, да, еще и цена - оно все недешево, но оно же и не может быть дешевым.

Литература товар штучный, ее писать надо, придумывать сюжеты, образы, увязывать это во что-то единое, чтобы потом заслужить хвалебную реплику рецензента из "Чикаго Трибьюн", которая, как мы знаем, тоже ничего не решает.

Удивительно, в общем все там устроено, в этом книжно-литературном мире. Чужим там точно нечего делать.

В 1979 году в издательстве «Донбасс» вышел двухтомник, повествующий о нашем крае, – «Страна огня». В него вошли произведения выдающихся русских и советских писателей: Антона Чехова, Александра Серафимовича, Александра Куприна, Викентия Вересаева, Николая Рубакина, Сергея Сергеева-Ценского, Константина Паустовского, Ивана Бунина, Бориса Горбатова, Павла Байдебуры, Алексея Толстого. Особый интерес представляет публицистика, очерки, повествующие о зарождении Донбасса как промышленного района в конце XIX – начале XX веков. Надо сказать, что Донбасс впервые предстал перед миром именно благодаря этим замечательным произведениям.

Первый том «Страны огня» предваряет эпиграф, созвучный нашему времени: «Чем лучше мы будем знать прошлое, тем легче, тем более глубоко и радостно поймем великое значение творимого нами настоящего. А. М. Горький». Что ж, будем под стать классическим мыслям – начинаем серию публикаций отрывков из публицистических произведений, глубоко реалистично рассказывающих о Донбассе, Стране Огня.

Итак, Викентий Викентьевич Вересаев. «Восемь очерков, объединенных под названием «Подземное царство», написаны с подкупающей правдой, они волнуют искренностью и глубокой любовью автора к своим героям – донецким шахтерам». Этими словами в «Стране огня» предваряются очерки Вересаева. Сегодня вашему вниманию – один из них. Обратим внимание, что продолжение будет следовать…

Запальщик

Я был у знакомого инженера на соседнем руднике и видел там за работой Захара Лобача.

Шла проходка новой шахты. Углубляют здесь шахты, взрывая динамитом; Захар Лобач был запальщиком, дело которого заключалось во взрывании динамитных патронов. Все было готово к спуску, и Захар сидел на приемном полку, покуривая папироску; я напрасно старался подметить на его лице хоть тень беспокойства или волнения. Немного прищурившись и оглядывая всех веселыми, ласковыми глазами, он разговаривал с верховым, как будто шел на самую обыкновенную работу.

Книжная палата Украины опубликована статистические данные за 2015 год. Оказалось, что выпуск книг на русском языке снизился, а вот на политическую тематику наоборот – вырос.

Сравнительно с 2014 годом в 2015 на русском языке напечатали на 1000 наименований меньше, то есть 21 тысячу экземпляров, а тираж уменьшился вдвое. Таким образом, 65,2% книг из общего тиража напечатаны на украинском языке, 30,4% - на русском.

Согласно статистике наибольшее количество книг издали в Киеве – 6552 книг. Наименьшее количество наблюдалось в Луганской области, где в 2015 выдали только 23 книги, что на 258 меньше, чем в 2014 году. В Донецкой области показатели также существенно понизились: если в 2014 году в Донецке издавали 1098 наименований книг, то в 2015 - всего 297.

Ежели брать по большому счету, то мы, дончане, народ степной. Не моряки же, право слово, не горцы, не лесные люди и не речные. Степь – наша матушка и стихия. Хотя уже несколько поколений жителей Донбасса выросло, которые ее в первозданном виде и не наблюдали даже. Так, фрагментами, жалкими и непоказательными. Распахали просторы, линиями электропередач исчертили, заводами уставили, шахтами исковыряли. Все понятно: прогресс и все такое, но степь жалко. Нет ничего красивей ее, особенно по весне, когда цветут травы…

В своем первобытном величии степь сохранилась разве что в заповедниках. И это факт не сегодняшнего дня, раньше все свершилось. Оттого, когда классик и корифей советского кино Сергей Бондарчук взялся за экранизацию почитаемой им повести Антона Чехова «Степь» (одноименный фильм вышел на экраны в 1977 году), лучшей натуры, чем Хомутовская степь, он не сыскал.

Собственно, это и не фильм, а скорее философская притча, красивейшая, православная. Уму непостижимо, как Бондарчуку удалось сотворить такое чудесное полотно в годы атеистического доминирования. Впрочем, какая разница, что за времена? Если Господь с нами, то кто против нас?

Захар Прилепин – персона, которая вряд ли нуждается в особом представлении. Писатель, музыкант, журналист. Не так давно он гостил в Донецке и уделил внимание «Донецкому времени»

Безусловная мука

– Захар, совсем недавно ваш аккаунт в одной из соцсетей заблокировали. Причиной этому, видимо, послужила цитата из переписки Антона Павловича Чехова с литератором Алексеем Сувориным. Кроме всего прочего, в своем письме Антон Павлович в декабре 1893 года писал: «Хохлы упрямый народ; им кажется великолепным все то, что они изрекают, и свои хохлацкие великие истины они ставят так высоко, что жертвуют им не только художественной правдой, но даже здравым смыслом. Есть даже такое изречение: «факел истины обжигает руку, его несущую». Судя по всему, администрацию этой соцсети испугало одно-единственное слово «хохлы»?

– Похоже, что да: из-за одного слова, дважды повторенного… Ведь администрация сети мне ничего не объясняет, они лишь высылают ссылку на мой пост с указанием какого-то придуманного ими правила, которое я нарушил.

– Вас ограничили в возможности пользоваться аккаунтом на тридцать дней. Как будете выходить из этого положения?

– Да никаких проблем, в общем-то, и нет. Все довольно просто: я буду пересылать свои сообщения друзьям, а они будут публиковать их в сети.

– Давайте вернемся к более насущному. Вы бывали в Донбассе до войны?

– Нет, до войны мне не приходилось здесь бывать. Но начиная с сентября прошлого года я приезжаю сюда довольно регулярно. Нынешняя моя поездка, может быть, десятая по счету.

Ровно 80 лет назад в Сталино, в клубе им. Балицкого, открылся II Вседонецкий слёт литкружковцев. Приветствие слёту направил великий пролетарский писатель Николай Островский. Он призвал молодых авторов учиться, упорно овладевать знаниями и писательским мастерством и выразил надежду на то, что среди молодых писателей Донбасса есть настоящие таланты.

Для участия в слёте из Москвы, Ленинграда и Киева прибыла группа писателей и критиков. Среди них Юрий Олеша, Исаак Бабель, Александр Авдеенко, Алексей Селивановский, Дмитрий Мирский, Перец Маркиш, Вилли Бредель. На слёт приехали также молодые ленинградские поэты Решетов и Лифшиц.

Слёт продолжался три дня. Открылся он 2 декабря 1935 г. вступительной речью председателя обкома писателей С. Я. Сергеева. В этот же день был заслушан доклад Б. Коваленко "Украинская советская литература после съезда писателей".

3 декабря в клубе им. Балицкого было особенно оживлённо. Работа шла и в залах, и в фойе, и в многочисленных комнатах клуба. Газета "Соц. Донбасс" писала, что молодые литкружковцы стремились не только прослушать доклады, но и поговорить с крупными писателями и критиками. Литературные консультации проводили Ю. Олеша, А. Авдеенко, Н. Ушаков, Д. Мирский, Б. Коваленко и др.

Где-то в средине 1980-х студентом я ехал в троллейбусе 2-го маршрута и услышал интересный диалог двух пассажиров. На вопрос одного из них: на какой остановке лучше выходить – получил ответ: «На библиотеке Крупского». На недоуменное: «Какого еще Крупского?» — тут же был получен новый перл: «Того, которому памятник возле библиотеки стоит». Хмыкнув не такой уж безобидной для того времени шутке пассажира, я подумал: а почему же библиотека носит имя Надежды Константиновны Крупской? Все оказалось просто.

2 августа 1926 года на заседании Сталинского окрисполкома было принято решение о создании публичной библиотеки. За базовую приняли библиотеку клуба имени Энгельса, находившегося в здании бывшего театра братьев Тудоровских. 1 декабря 1926 года в 1700 состоялось торжественное открытие библиотеки Сталинского окрполитпросвета. Читальный зал работал ежедневно с 17 до 21 часа. Библиотекой, как указывалось в корреспонденции с места событий, могли пользоваться все граждане, члены профсоюза, их семьи и военнослужащие бесплатно. Здесь же была создана система библиотек-передвижек для обслуживания читателей отдаленных районов города. В штате библиотеки были книгоноши – распространители литературы. По данным на 1928 год в библиотеку было записано 1830 человек, из которых рабочие составили 52%, а служащие – 35%. Так как здание библиотеки было тесным, в начале 1930-х решили перевезти библиотеку в клуб им. Дзержинского (ул. Постышева, 36), откуда в 1937 году библиотека очередной раз переехала в здание на пересечении ул. Кобозева (б. Пушкина) и пр. Маяковского (пр.Маяковского, 4).