Игорь Гомольский

Это, знаете ли, прямо национальная идея - быть потерпевшим. Перманентные завывания на тему "нас все обижают".

Из школьного курса украинской литературы, лично я прочитал с десяток произведений. Меня ругали, ставили двойки, но я упорно читал хорошие украинские книжки о людях, пренебрегая идеологическими помоями.

Что ни возьми - страх и ненависть в Малороссии. Или в Украине. Кому что больше нравится. Даже там, где украинцы показали себя орлами (а таких страниц в истории более чем достаточно), школьный курс напирал, что это, на самом деле, не победы.

Потому, что наиболее успешно, мы (а я же, если вы не знали, украино-российский продукт) выступали в тандеме с россиянами. Школа объясняла мне, что с поляками и немцами, к примеру, дружить полезно, а вот с русскими у нас не дружба, а сплошное насилие.

Любопытно, что когда речь шла конкретно о поляках, немцах и австро-венграх, дружбой там и не пахло. Там смердело отлично смазанными рабскими кандалами. Но - европейский путь не усыпан розами, да?

И в Великой Отечественной нас, оказывается, принуждал участвовать проклятый Сталин. Не Гитлер, который напал с целью тотального уничтожения, а именно Сталин. Мы не должны гордиться Победой. Откуда же гордость у потерпевшего, которого "загнали в окоп штыками"? Гордиться нужно ОУН УПА и дивизией СС "Галичина". В школьной программе это не озвучивалось прямо, но контекст был именно таким.

Потом были "угнетатели-президенты", теперь снова Россия. Прямо генетическая угнетенность. Не знаю, как еще это обозвать.

"Не думай головой! Чувствуй сердцем!", - уже два десятилетия требует пропаганда. Слезинка младенца, "миллионы расстрелянных", на фоне стабильного роста численности населения, вот это все. Верь! Верь! Верь!

Чем наглее ложь, тем вкуснее пережевывают ее сердобольные домохозяйки. Нас угнетали, нас обижали, ах, бедные мы! Пожалейте нас!

А теперь, когда поколение, вскормленное помоями, устраивает интересные марши в Одессе, те, кто их воспитывал, сильно удивляются и боятся ходить на улицу. Там же, дескать, бритоголовые. А разве не вы, дорогуши, их такими воспитали? Не вы ли учили их в школах и ВУЗах, подстраиваясь под все новые учебные планы? Не вы ленились посмотреть, чему учат ваших детей?

А то сидят, блин, такие правильные и умные, поколение идиотов позором клеймят. Но это вы объяснили им, что их предки - ничтожества, а гордиться нужно убийцами и предателями. Или вы не помешали кому-то рассказывать детям такое. Вы - отцы и матери про@@@ного поколения. Не забывайте об этом!

Есть все же нечто общее между написанием текстов и старым-добрым сексом, еще не опошленным заурядными поэтами.

Бывает, к примеру, что обещают деньги, но душа, чертовка своенравная, к этому не лежит. И лишь эгоистичное требование организма - есть каждый день, толкает автора, так сказать, на панель.

Ах, эти муки творческой импотенции! Мнешь воображение так и эдак, щекочешь его увлекательными книгами и авторским кино. В результате, спустя дни, рукава и самоуважение, ты приводишь писательский орган в более или менее работоспособное состояние и худо-бедно выполняешь обязательную программу.
Впереди ждут перекур, самобичевание и ужасная мысль, которую не прогнать - "исписался". Ты в деталях представляешь себе нехитрый процесс мытья посуды в соседней забегаловке и тянешься за очередной сигаретой.

Но рука, проскользнув мимо уже вскрытой пачки, цепляет планшет. Часом позже, ты, счастливый и опустошенный, выходишь на улицу и делаешь первую за день, по-настоящему сладкую затяжку.

Буквы сыпались на экран прямо из неожиданно окрепшего воображения и (я мог бы поклясться в этом) сами формировались в текст. Притом, что ты, на самом деле, не планировал. То был внезапный порыв. Мозг сразу предупредил, что либо три страницы мелким шрифтом, либо информация покинет организм каким-нибудь креативным и, возможно, болезненным путем. К примеру, через ночные кошмары.
Тексты, написанные в охотку, легче читаются и быстрее продаются. Страсть, в этом смысле, куда прикольнее творческого самоистязания. И даже многолетняя привычка убеждать себя в том, что профессионал умеет складывать буквы в любом состоянии, выручает не всегда. К счастью или на беду - вторично. Да и какая разница?

А иногда, пока никто не видит, мы, дабы унять творческую похоть, тихо занимаемся графоманией. И даже не пытайтесь острить! Все авторы делятся на тех, кто занимается графоманией и на тех, кого я считаю лицемерными трусами.

Противнее всего - чувствовать как толща воды медленно деформирует корпус подводной лодки и знать, что там, снаружи, отлично слышат мерный стук, но терпеливо ждут наступления тишины.

Я был совсем мальчишкой когда затонул "Курск". Неважно помню детали, озвученные в блоках новостей. Помню, что внимательно следил за ходом событий и очень переживал за ребят.

Сильнее прочего, меня потрясло, что долгое время парни были живы и, вероятно, продолжали надеяться. Живое воображение - страшная штука. Вечерами я сидел и думал о том, каково быть мертвым, оставаясь живым. Знать, что помощь совсем близко. Чувствовать неравнодушное присутствие, надеяться безо всякой надежды. И упорно, из последних сил, подавать признаки жизни.

Интернет дарит жителям Донбасса схожие ощущения. Раньше, когда за окном было совсем плохо, я садился за стол и что-нибудь писал. Про окна, в которых горел свет, про людей на улицах, тепло человеческих душ в темных и остывших квартирах. Что мы - живые люди и нельзя вот так просто нас убивать. Наивная околовоенная лирика, текущая по проводам.

Бум-бум-бум по металлическому корпусу. Как маленький ребенок в пустой квартире, включающий телевизор, потому, что в нем люди и не так страшно. Только это лишь иллюзия присутствия. Но снаружи действительно кто-то был. Слушал, читал, наблюдал. Не исключено, что переживал даже. Одни - искренне и с верой в лучшее. Другие...с ними труднее.

Знаете, бывает так, что автомобиль сбивает дворового пса. Животное мучается, скулит и глядит очень по-человечески. В такие моменты, голову навещает гадкая мысль: "Поскорей бы он умер! Нет больше сил чувствовать на себе этот умоляющий взгляд!"

Порой кажется, что многие, в те паршивые месяцы, думали о нас именно так. Ведь и правда невозможно слушать этот мерный стук. Отсюда, наверное, все эти оправдания вроде "сами виноваты", "заслужили" и совсем уж трусливое "все, кто хотел, давно выехали".

Одни стучали по корпусу затонувшей лодки, другие барабанили по клавиатурам и щелкали затворами фотоаппаратов. Смотрите, читайте, сделайте хоть что-нибудь! Тем, которых я запомнил в детстве, просто не смогли помочь. С дончанами вышло иначе. Кто-то делал все, что мог. Другие пытались сделать вид, что не слышат. Как случайный прохожий "не замечает", как человека избивают в паре метров от дороги. Не его дело, вроде как. Да и в милицию звонить - нервотрепка сплошная. Ведь если бьют, то непременно за дело, правда?

Хуже всего были третие. Эти не скрывали радости. Издевательски хохотали, слушая затихающее постукивание, щедро сыпали оскорблениями.

Передразнивали и снова хохотали.

А мы взяли и не умерли. Пусть вероятность печального исхода, пока еще, довольно велика. Давайте и впредь не будем умирать. Пусть это станет нашей вредной привычкой. Здесь хоть и тесновато, но вполне уютно. Только бы вода отсеки не заливала и кислорода на всех хватало.

Спокойной ночи. Завтра будет новый день.

Граждане, отчего я наблюдаю у многих столь неприкрытую радость из-за того, что посетителей клуба вывезли на передок?

В чем реальная польза таких, прости господи, акций? А нет в них пользы. Кроме, разумеется, вреда.

Работает ночной клуб. У него есть руководство, которое открыло заведение с разрешения властей и платит налоги в бюджет. Есть конкретный чиновник, подписавший разрешение. Есть конкретный директор и, скорее всего, еще более конкретный хозяин.

Вам кажется, что ночные тусовки, если их организуют в военное время, безнравственны? Так закройте клубы!

У вас нет такой власти, но хочется справедливости? Ну так вывезите на передок тех, кто выписал разрешение и тех, кто на этом зарабатывает. Не хочется связываться с влиятельными людьми? Выходите на митинги, агитируйте людей, привлекайте внимание к проблеме!

На улице свежо. Три автомобиля на стоянке у супермаркета. Пьем кофе, болтаем о всяком.

Уже с полчаса, как в стороне Марьинки идет бой. Артиллерия, затем крупнокалиберные пулеметы и, наконец, стрелковое. У ног крутится большая собака. На шумный карнавал внимания почти не обращает. Легла на асфальт и время от времени косится в сторону Трудовских.

Мимо проезжает военный грузовик. Следом за ним, покачиваясь, тянется маршрутка, светящаяся изнутри. Люди возвращаются с работы.

Артиллерия не успокаивается. Еще один тентованный грузовик. Из магазина выходят люди. Садятся в машину и уезжают. Шахтный автобус везет работяг на смену.

Туда-сюда носятся таксисты. Велосипедист старается не обращать внимания на преследующих его собак. Лай тонет в грохоте очередного разрыва. Замерзшие прохожие торопятся по домам. Зябко и промозгло. Нам, пожалуй, тоже пора.

Обычный донецкий вечер. Стоянка у супермаркета. Какой-то там год бессмысленной войны.

Меня, уже не в первый раз, "уличили". Думали, вроде как, что я хороший, а я, на самом деле, за ДНР.

Слышать подобное от людей, которым уже можно потреблять алкоголь и прочие нехитрые услады этого мира, как минимум, странно. Вообще, за два года, эту самую ДНР так отчаянно демонизировали, что многие всерьез уверены, будто мы здесь младенцами харчимся и общегородские оргии у ног вождя мирового пролетариата устраиваем.

Мне, в общем, абсолютно индифферентны все эти идеологические дебаты. Вот, типа, ДНР или Украина?

Что такое ДНР? Это название куска Донецкой области, на котором все мы живем. Хорошо живем? По-разному. Раньше, к примеру, жили значительно лучше. Только ведь уровень жизни падает не из-за того, что на большом доме повесили другой флаг. Даже самая шелковая тряпка никак на жизнь гражданина не влияет.
Другое дело - война. Меня откровенно умиляют эти "остроумные шуточки" про "ох, кормильцы ж вы наши, себя прокормить не можете". Да, не можем. И, на определенном этапе, мне бы хотелось убедить себя, что беда в ДНР, но она в Украине. Точнее - в Киеве.

Живет, к примеру, Вася в добротной квартире. Бизнес у Василия процветает, машина хорошая, жена - умница. И все у него в норме. Не без трудностей, но отчего бы и не жить? А тут, ближе к вечеру, приходят к нашему Василию добры молодцы и давай крушить нажитое. Офис разгромили, квартиру подожгли. Пока спасал квартиру, соседи-алкоголики угнали автомобиль. Мало того! Добры молодцы еще и экономические связи порушили, чтобы наш герой совсем уж не мог в себя прийти.

Сидит Василий на пепелище и репу чешет. Жена-умница собрала вещи и уехала. Не такой уж и умницей оказалась. Соседи-алкоголики, которые раньше нос из своего притона высунуть боялись, внезапно осмелели и тащат все, что плохо лежит. А добры молодцы ухмыляются: "ну, давай, построй все заново!" Странно это, правда?

А ведь это лишь один аспект, каковых, на самом деле, множество. Все разные и переплетены между собой.

Это я к тому, что вот такая объективная реальность. Боевые действия только усугубляют и когда мне говорят, что Захарченко - негодяй и без него будет в разы лучше, то мне не ясно. Негодяй или нет - вопрос десятый. Мне с ним общаться не доводилось и по делу заявить нечего. С другой стороны, если выбрать между Захарченко и дальнейшим разрушением Донбасса, то второй вариант, он ведь и не вариант даже. Лидера можно, к примеру, перевоспитать, найти рычаги влияния, убедить, посоветовать. А трупы, которых, в случае наступления, будет очень много, так и останутся трупами. Их можно только закопать и оплакать. Зачем убивать людей, если можно не убивать людей?

Пройдет неделя-другая и влиятельные люди в неприлично дорогих костюмах слетятся туда, где убили рядовых граждан.

Влиятельные люди будут имитировать скорбь с тем же бездарным энтузиазмом, что и юные девы, симулирующие оргазм. Перекошенные лица, шумные вздохи, заламывание рук и дрожащие пальцы.

Они будут вещать об угрозах мирового терроризма, организованной преступности и глобального потепления. Пообещают обеспечить, предотвратить и ликвидировать. Выразят поддержку и участие. А потом разъедутся по гостиничным кабакам и забудут обо всем.

Влиятельные люди не ходят по ночным улицам, не ездят в общественном транспорте и крайне редко путешествуют в тех же самолетах, что и простые смертные. Налоги, которые ежемесячно платят друзья и родственники погибших, оплачивают услуги грозных работников служб безопасности, всегда и повсюду сопровождающих влиятельных людей в неприлично дорогих костюмах.

И вот эти люди, которым ничего и никогда не угрожает, слетаются на место трагедии лишь после того, как старательные уборщики уже вытерли с глянцевого пола все кровоподтеки. Чисто-чисто. Ни единой капельки мертвого кармина.

Они слетаются, чтобы красиво скорбеть по людям, проблем которых не понимают. По тем, кого подвергли смертельной опасности, принимая те или иные решения, последствия которых, во все времена, десятками тысяч убивали простых граждан и сроду не задевали влиятельных людей.

Полезайте в трамваи, влиятельные люди! К нам, простым смертным. И лишь оказавшись рядом с нами, в одной, так сказать, лодке, без армии охранников и пуленепробиваемых автомобилей, принимайте свои решения, черт возьми!

Странное дело...

Еще не так давно, просыпаясь по утрам, я всякий раз заново учился жить с мыслью, что в моей стране идет война. А теперь осознал, что, откровенно говоря, уже не помню, какова на вкус мирная жизнь.

Когда-то, мысль о том, что Украина корчится в предсмертных судорогах, причиняла боль. Теперь, просматривая новостные ленты, понимаю, что все это время пытался делать непрямой массаж сердца разлагающемуся покойнику.

Верил, что можно доказать, обосновать, достучаться и объяснить. Что найдутся люди, готовые слушать и слышать. Но, к сожалению, таковых не сыскалось.

Страны, которую я знал, нет уже два года и, наверное, пришла запоздалая стадия принятия. Нельзя спасти того, кто, вопреки здравому смыслу, не жаждет спасения.
Многие спрашивают о причинах, из-за которых я бросил писать о Донецке. Просто, в какой-то момент, стало наплевать. Местные и без меня знают, как хорош этот город, а те, для кого писал, давно захлебнулись вязкой ненавистью и бродят по земле глухонемыми зомби.

Я ведь правда верил, что словом можно чего-то добиться. Показать то, что сам вижу ежедневно. Заставить какого-нибудь безымянного артиллериста увидеть результаты его трудов моими глазами. Увидеть его цель, понять, что она собой представляет. Осознать, что речь не про точку на карте, но о хороших людях, которые просто хотят жить по-своему. Чтобы он смог поставить себя на место одного из нас.

И...чушь все это. Раньше я лишь повторял, что невозможно объяснить людоеду всю уродливость его гастрономических предпочтений. Теперь знаю это наверняка.
Глупо искать человечность в том, кто и человеком то давно быть перестал. Глупо и самонадеянно.

Когда-то, будучи подростком-идеалистом, я шел в журналистику, чтобы хоть что-нибудь изменить к лучшему. А сегодня, после всего увиденного и прочитанного, мечтаю о том, чтобы не стало хуже. Где уж тут чего-то меня, когда эдакое происходит?

Не помню лиц друзей и знакомых, уехавших, погибших или предавших. Давно забыл, как звучат их голоса. И Украину, по правде говоря, уже не помню. Была ли она вообще? Действительно ли она была нам домом или это лишь чудилось? Вот бы узнать.

В институте, мне, юному гопнику, перво-наперво объяснили, что в словах прячется великая сила, а потому использовать их нужно осторожно.

Чуть использовал слово неправильно и порушил кому-нибудь репутацию. Нельзя, к примеру, назвать задержанного обвиняемым. Потому, что обвинения еще не предъявлены, а это значит, что доказательная база не собрана. Мало ли за что человека задержали.

Обвиняемого нельзя назвать осужденным, ибо суд его еще не осудил и гражданин не может считаться виновным. Это, извините, азы профессии. Тут не до красного словца. Речь о репутации и дальнейшей судьбе человека.

Но куда мне до светочей украинской журналистики? Ведь что за журналист без вышиванки, модных кроссовок от "Nike", идиотской прически, железа в физиономии и ОЙфончика? Диплом столичного ВУЗа, опять же, необходим. А то ведь засмеют гламурные профессионалы.

Долго-долго я заблуждался. Мне казалось, что все эти "сепаратисты", "террористы", "бандиты", "российско-террористические войска" и прочая дурь - это побочный эффект низкокачественной пропаганды. Но, приглядевшись как следует, я пришел к выводу, что это лишь следствие непрофессионализма. То-есть, мальчик или девочка пишет одухотворенные тексты про "любовь-кровь-морковь-свекровь" и получается складно. Напыщенно, слащаво, бравурно и шаблонно, но складно.

И этого, вроде как, достаточно. Другое дело, что журналистика не про буквы, а про гуманизм, любопытство, справедливость и чувство ответственности за свои действия. Модным детям с туннелями в ушах, про такое не рассказывают. Им рассказывают про вышиванку, свободу слова и модные шмотки.

Планировал написать длинный пост о том, как я воспринимаю ДНР, как изменилось мое восприятие за эти два года и почему, собственно говоря, оно изменилось. Но это очень длинный пост, который почти наверняка отнимет пару воскресных часов, а прочитает его два десятка храбрецов. Поэтому решил отложить его на пару-тройку дней. Кроме того, ДНР и Украина точно не испарятся, а про взаимоотношения полов всем читать интересно. Плюс - великолепная грызня в комментариях.

Мне, знаете ли, многое интересно, поэтому частенько смотрю на "YouTube" самые разнообразные ролики. Настолько, порой, разнообразные, что и сам удивляюсь. Сегодня, к примеру, попался выпуск некой передачи аля СССР 70-х. Это когда студия, пара диванов, пять-шесть гостей и напомаженный ведущий с "пластмассовым" лицом. Говорили о том, как же деградировали мужчины, а гостями, в основном, были женщины.

Люди, знающие меня лично и не один год, в курсе, что стараюсь оценивать людей, основываясь на личностных качествах, пренебрегая мужской солидарностью или очарованием женских округлостей. Потому, что мужчина-идиот мне и близко не собрат, а женщина-идиотка - не половой партнер.

Но, в данном случае, хотелось бы, скажем так, выступить в защиту мужчин. Дамы из телешоу много говорили о том, что джентльмена не разглядеть даже через телескоп, а на хамов сильно хочется глядеть через оптический прицел.

Данное мнение имеет право на жизнь. Однако, руководствуясь личным опытом, должен сказать, что невероятно сложно быть джентльменом в мире, где не живут леди. Настолько сложно, что многие парни машут на это дело рукой.