Про журналистов и людей в зоне АТО

Чтобы получить аккредитацию для работы в зоне АТО, теперь нужно пройти трехдневный тренинг в Минобороны. Пошла я, значит, проходить этот тренинг и без особого удивления обнаружила, что все остальные журналисты, кроме меня (поголовно сотрудники национальных телеканалов), были заинтересованы исключительно в одной форме освещения конфликта: приехать на позицию; показать наших доблестных бойцов, которые отважно защищают Родину от напора ужасных орков; уехать с позиции. Как-то в перерыве я подошла к одному из сотрудников Минобороны, чтобы обсудить, как отличается процедура доступа, если, например, мне не нужно на позицию, а нужно только в соседний поселок. Этот разговор услышал один из моих товарищей по тренингу и немедленно начал рваться в бой с энтузиазмом, достойным применения на фронте, а не в теплой аудитории.

«А зачем это вам понадобилось в поселок?» - с вызовом поинтересовался он. «Пообщаться с людьми, которые там живут», - ответила я. И выслушала в ответ пламенную лекцию, краткое содержание такое: 1) никто там не живет; 2) а если кто и живет, значит, точно сепар; 3) и алкоголик; 4) и вообще нечего о них писать, они только на камеру пускают слезу и прибедняются, а сами жируют на халявной гуманитарке. Ну и в качестве вывода мне, конечно, как же без этого, намекнули на мою безнравственность и напомнили, что из-за таких как я гибнут патриоты и вообще в кране нет воды (это чувак даже не знал, что я из Донецка, а то даже страшно подумать, что было бы тогда).

Я не удивилась, я все это уже много раз слышала и знаю, и благополучно не вспоминала об этом инциденте. Но сегодня в поселке Опытное (это тот самый, куда нет дороги, а также нет электричества, воды, газа, местной власти, медицинской помощи, продуктов кроме огородов и гуманитарки, хотя бы одного целого дома – список можно продолжать бесконечно), так вот, сегодня в поселке Опытное я встретила эту интеллигентную пожилую пару, и как-то меня торкнуло. Надежда Аркадьевна и Николай Александрович живут в Опытном с 1969 года. В прошлом году отпраздновали бы золотую свадьбу, но в их обстоятельствах сложновато праздновать. За спиной у них даже на фото видны следы от осколков, которые неоднократно прилетали к ним в дом. В разговоре они повторили фразу, которую, в той или иной интерпретации, я слышала от всех жителей поселка: «Нас здесь просто бросили. Власти делают вид, что здесь нет живых людей».

Тут мне прямо как-то живо вспомнился этот товарищ и его пламенная лекция, и неудержимо захотелось запостить эту фотографию со словами типа «Посмотри-сука-в-глаза-этих-стариков». Но чувство стиля вовремя включилось и не позволило мне скатиться в такую попсу. Поэтому я просто вежливо скажу: посмотрите, пожалуйста, на этих пожилых людей и подумайте, что это могли бы быть ваши родители или бабушка с дедушкой. И, положа руку на сердце, спросите себя, а точно ли ваши родители или бабушка с дедушкой уехали бы из дома, в котором они прожили вместе 50 лет? А если бы они остались и жили вот в таких ужасных условиях, без единой попытки со стороны местных или центральных властей как-то им помочь? Как бы вы отнеслись к самодовольным обобщениям в их адрес из уст человека, который если и был на передовой, то полчаса в сопровождении пресс-офицера (но на камеру он об этом, конечно, не упомянул)? Тьфу!

Отсюда