Про неурожай 2010

Недостаток зерновых, который образовался после слабого урожая 2010 года, вызвал рост цен на них и на производные. Интересная реакция на проблему в исполнении Дугласа Саутгейта - профессора университета Огайо, что в США, и автора будущей второй редакции The World Food Economy, которая выйдет в издательстве Wiley в ноябре 2010 года.

В материале "Сталинская жатва", опубликованном в авторитетном The Wall Street Journal, мистер Саутгейт рвет покровы, считая что продовольственная паника в России и Украине вызвана устаревшей аграрной политикой, которая есть ничто иное, как наследие... Сталина. Жаль, но пишет он при этом больше про Россию, а не про Украину, которая когда-то считалась житницей Европы.

Слабый урожай пшеницы в России и Украине, вместе с опустошительными пожарами в России, возобновили страх перед глобальным продовольственным кризисом. Некоторые объясняли его глобальным потеплением, повлекшим сильные засухи. Но настоящая причина кроется в долгосрочной низкой аграрной продуктивности в регионе, доныне обремененном коммунистическими экспериментами.

Реагировать запретом на экспорт, как это сделала Москва и планирует сделать Киев, было бы непродуктивно. Такой шаг, совмещенный с запретом на использование современных агротехнологий, наложенным в Европейском Союзе и предложенным в США, действительно может привести к глобальному продовольственному кризису.

После российской революции 1917-го года, большевики социализировали все аграрные рынки. Невзирая на то, что они направляли свою риторику против «середняков», настоящей целью было задавить фермеров, покупая их продукцию по ценам ниже рыночных и используя выручку для финансирования государственной промышленности. Вследствие такой «новой экономической политики» фермеры стали скармливать зерно скоту или перегонять его на водку, продавая все это потом на черном рынке и, таким образом, избегая большевистский ценовой контроль.

С этим уклонением Сталин разобрался, сначала назвав независимых фермеров жадными кулаками, а потом заморив их до смерти голодом. Миллионы крестьян умерли во время коллективизации советского сельского хозяйства и конфискации урожаев и скота. России и Украине еще предстоит полностью восстановиться после этого удара по селу.

Контраст с Китаем поразителен. В конце 1970-х миллионы крестьян, выживших после аграрной коллективизации и «Большого скачка» Мао Цзэдуна двадцатилетней давности, откликнулись на его смерть, став предпринимателями. Село за селом, имущество неформально приватизировалось. Производительность труда резко выросла, уменьшив энтузиазм в борьбе с этой подпольной деятельностью. Дэн Сяопин впоследствии узаконил эти спущенные снизу реформы в качестве «Системы семейных подрядов», ставшей главным катализатором современного подъема в Китае.

В течение 1980-х Михаил Горбачев попытался внедрить похожие реформы в России, но спуская их сверху вниз. Попытка оказалась неудачной. Кто, после более чем пятидесяти лет репрессий против предпринимательства, решился бы взять на себя риски фермерства и аграрного маркетинга?
Несмотря на крах коммунизма, превратить сталинские колхозы в частные фермы было сложно. Хотя большинство фермерских хозяйств и находятся под частным управлением, но права собственности на селе плохо определены, а доступ к коммерческим кредитам ограничен. Слаборазвитое законодательство о банкротстве мешает ликвидации неэффективных организаций и передачи их недвижимости и другого имущества более эффективным руководителям. Все эти факторы подрывают стимулы инвестировать в качественный менеджмент и технологии повышения производительности.

Бывшие колхозы субсидируют, еще больше искажая стимулирование.

В текущий момент применение удобрений на российских фермах достигает в среднем 11 килограмм на гектар, что ниже объема, необходимого для компенсации питательных веществ, использованных урожаем. Это приблизительно равняется уровню удобрения в африканских странах южнее Сахары. В результате, плодородие почвы снижается с каждым годом. Поэтому предсказуемо, что урожайность в России (1865 кг/гектар) едва дотягивает до четверти современной урожайности в США (более 7000 кг/гектар). Такая урожайность была в США до 30-х годов ХХ века, пока фермеры еще не начали использовать гибридные семена и искусственные удобрения.

Россия и Украина имеют потенциал быть значительно продуктивнее, но чтобы его реализовать, их правительства должны создать правильные стимулы для фермеров, которые побуждали бы инвестировать в улучшение почвы и использовать современные семена, удобрения и пестициды. А это означает устранение препятствий к собственности и обмену. Запрет же экспорта имеет обратный эффект для фермеров: свертывание доступа к существующим рынкам приведет к уменьшению доходов, а это, в свою очередь, к уменьшению инвестиций. Все вместе, это еще сильнее уменьшит и так невысокую продуктивность.

На мировых поставщиков зерна отрицательно повлияли запреты ЕС на использование биотехнологий и пестицидов. Совмещенные с ограничением на производство в ЕС, эти запреты перетекут и в страны-экспортеры. Например, российские и украинские производители волнуются, что не смогут выполнить правила ЕС, а, следовательно, имеют дополнительные причины не внедрять полезные технологии повышения урожайности.

Что еще хуже, Агентство по охране окружающей среды США (EPA), кажется, следует европейскому примеру и стремится запретить многие широко используемые сельскохозяйственные химикаты. Один из них атразин - гербицид, применяемый более сорока лет без видимых негативных последствий и который EPA само же и утвердило четыре года назад. Такие ограничения еще больше подорвут глобальные сборы урожая.

Американцы привыкли к многообразию продуктов по доступным ценам, большинство принимает это как данное. Но в пищевой промышленности бесплатных обедов не бывает. Устранение предпосылок, сделавших возможными обильные урожаи, неизбежно приведет к росту цен и, как показывает опыт России и соседних с ней стран, поставит мир на грань дефицита.

Спасибо амиго Seer за перевод!

Отсюда