Почему я не люблю активистов

Повелитель и господин этого ресурса в циничной и ультимативной форме потребовал написать что-нибудь про гражданских активистов, которые с переменным успехом жгут на публике. Именно Говорит Донецк был первым интернет ресурсом, который предал огласке рейды Гражданского Актива Донбасса и эпигонов, но мне это чуждо.

Известный журналист держит плакат с надписью на родном дончанам языке

Саня часто повторяет, что если в предложении содержится разделительный союз «но», то на первую его часть можно не обращать внимания, ибо она написана для разметки. Я ему верю и отказать не мог, но…

Как известный ретроград и махровый консерватор, не люблю этих ваших активистов. Не могу сказать, что я их ненавижу, нет, но есть в них кое-какие черты, которые мне лично не по нутру.

Любовь – чувство иррациональное, в то время, как нелюбовь – наоборот, рациональна и легко объяснима. Как минимум снаружи. Все же и все знают, не так ли?

О причинах явления

Если дорогое чьему-то сердцу государство не справляется со принятыми на широкую грудь функциями, то их на себя взваливает кто-то еще – какие-нибудь представители из народа, рекетиры, активисты, делегаты, бандиты или шерифы. Добровольно или по воле злого рока. Они сами суть народ и поначалу действуют в его интересах, имея четкую, но часто не вербализированную цель, и какие-то средства. Типа атамана Антонова.

Число активистов, которые в последние годы внезапно вышли на дороги, в магазины и пошли по выборным участкам, выросло диспропорционально. Что говорит не о росте гражданского самосознания, нет, а о том, что с одной стороны финансирование их улучшилось, и с другой, что много важнее, - государство не выполняет принятых на себя обязательств.

Это говорит о том, что опрессор не справляется ни с проблемами, ни с активистами, которые самостоятельно пытаются эти проблемы решит, создавая при этом ничуть не меньший ворох проблем, которых раньше и не существовало.

Вспоминаю, как на прошлых выборах в участок буквально ломился странного вида растрепанный украиноязычный юноша с распечатанным на принтере удостоверением какой-то ровенской по-моему газеты, чтобы прекратить всяческие фальсификации в исконной обители донецкого быдла.

Понятно же, что он был делегат из народа и действовал исключительно в интересах местной громады? Всем понятно? Его появление серьезно оживило заскучавшие было глаза людей, которые обеспечивали там порядок, у некоторых из присутствующих – агрессию, а у прочих – даже искорки сочувствия заблестели в глазах. И пошла массовка: а ты, а ты. И это еще хорошо, что юнош был настолько бледен и косноязычен, что не мог никого повести за собою, как козел на бойне.

В Донецке с этим вашим активизмом дела как и везде. Существует как отдельная группа лиц, так и цельные организации, каждая из которых оккупировала некий участок, который и эксплуатирует. Кто-то с курением борется, кто-то с громкими криками в подъездах, кто-то с пытками в околотках, кто-то ходит по супермаркетам, проверяя, фотографируя просроченные продукты.

Цели все ставят правильные и нужные, порою даже понятные громаде, но не громадой они делегированы.

Про цели и средства

Местные активисты действуют больше ситуативно, объединяясь и распадаюсь в силу разных причин: бюджетных, социальных и личных. Появляются и исчезают, выходят замуж и находят нормальную работу, или профессионально кочуют из организации в организацию. Чем сильно напоминают так называемых профессиональных журналистов.

Объединяет их всех одно. На моей памяти еще ни разу ни один активист на самом деле не боролся за то, что и декларировал. Ни разу. Этим они очень похожи на политиков. Коими потом часто и становятся. Идет активист следить за ценами на проезд в маршрутках между Донецком и Макеевкой, но внезапно оказывается, что действия его исключительно на руку одному из регуляторов рынка перевозок, который задумал очередной передел после смерти одной из традиционно крышевавших этот сектор фигур.

И в результате - рост благосостояния конкретных людей, неудобства громаде, в чьих интересах предположительно и действовал или хотел действовать активист, непонимание ситуации самой тупой громадой, а мне - обвинения в холопстве, соглашательстве и литье воды на мельницу тех, кто зажрался и не соблюдает закон.

Собираются бороться с ментовским беспределом на дорогах и вдруг оказываются втянуты в историю с созданием аварийной ситуации на дороге, нарываются на дебаты по поводу второго государственного языка, или подают в суд за нанесение травм средней тяжести. Редко, но случаются и смешные истории, что приятно и на пользу всем.

Это только у меня разрыв шаблона случился, как только я понял, что общественное движение «Украина без холопов» в действительности борется за право фотографировать ценники в магазинах? Получают в голову от лиц кавказской национальности, пишут заявление по факту избиения и тут же выкладывают в Сеть видео? Как все это связано с отсутствием холопов вна Украине?

Про подмену понятий

Имеем дело с ярким образчиком подмены понятий, вызванной не столько отсутствием четких целей и задач, сколько попыткой вызвать максимально широкий общественный резонанс, но никак не решить проблему. Потому что в случае, если проблемы нет, то нет и активиста, а значит - проблему нужно найти или придумать.

Ожидающий своего приговора Константин Лавров боролся исключительно в интересах громады за хорошие условия жизни жильцов дома возле снесенной гостиницы Дружба, например. Как будто бы мало строится домов другими лицами с нарушениями, которые нарушают правила инсоляции. В итоге – статья за вымогательство.

Если борются с семейным насилием, за гендерное равноправие и равный доступ к образованию, то в сухом остатке вдруг оказываются рост числа разводов, снижение количества браков и резкое падение рождаемости.

Собственно, такие результаты и планируются, будучи озвучены в каком-нибудь Давосе, но кто читал доклады специалистов, чья задача и состояла в том, чтобы снизить прессинг населения стран Третьего мира на золотой миллиард, из активистов, которые осваивают микроскопические, но бюджеты на местах? Не говоря про широкие слои электората.

Собираются бороться с дурацким запретом на фотографирование в магазинах вообще, но оказываются почему-то вовлечены в скандал с отклеиванием ценников на продуктах в конкретных магазинах, чья активная деятельность очень не по нраву местным властям и местным элитам, которые привыкли сами доить эту корову. И не собираются уступать эту изматывающую, но почетную обязанность кому-то другому.

Я очень насторожено отношусь к людям, которые живут в Риме, но делают так, как в Париже. Они не только не стали частью общины, но и противопоставляют себя как минимум среде. Если человек, живущий на Донбассе много лет, демонстративно обращается исключительно на украинском, то это не только сигнал того, что он противопоставляет себя местной громаде, но и активист. Данная примета подводит очень редко и срабатывает в большинстве случаев. Только ли у меня по этому поводу когнитивный диссонанс и всяческие сомнения?

Про журналистов

Пока активисты не услышаны, пока их действия, слова, поступки и фотографии не попали на страницы газеты и в Сеть, - их деятельность не стоит и ломаного гроша, потому как даже в случае содержания за чужой счет, они ограничены в средствах и, в отличие от своих противников, чаще всего вынуждены действовать по закону. И смысл их действий исключительно в том зачастую и заключается, но никак не в решении проблемы. Потому что победить взяточников, водителей маршруток или торговую мафию им не под силу, но привлечь внимание к реально существующей проблеме – они могут.

Ситуация, когда журналисты открыто участвуют или примыкают к какому-то общественному движению – немыслима, но только не вна Украине, где возможно даже отказаться от выполнения своих профессиональных обязанностей в поддержку/противовес той или иной политической силе. Как это было во времена оранжевого переворота. Для людей с либеральными кризами мышления, употребление такого оборота сразу же становится неопровержимым свидетельством того, что им приходится иметь дело с закостенелым совком, который мешает им строить и жить уже двадцать лет.

Есть большая разница между агентом, который работает под прикрытием в логове наркотического картеля, получая в голову пулю, и журналистом, который идет бороться с водителями маршруток и получает битой по рукам. В чем-то они похожи, но...

Первые действуют в интересах закона и общества, вторые – в интересах изданий и только потом – общества, закона, etc. Внедряясь в логово преступников, журналисты рискуют ничуть не меньше, чем специальные агенты, но – нарушают закон. Если вдруг выясняется, что они при этом выдавали себя за другого, то в случае неудачи, тяжесть содеянного ложится невероятным грузом. За такое закрывают целые и далеко не самые хилые издания. Порою выгоднее не признаваться в причастности к журналистской касте, беря всю вину на себя, как было не раз в Штатах.

Потому сказки про то, что активисты выполняли свой долг без данного заблаговременно редакционного задания, чаще всего сказками и остаются. Если не найдут чего-то, что действительно оправдывает их преступные деяния. Значит - нужен успех. И громкая публикация. В интересах громады, конечно.

Любой журналист открыто поставивший свою подпись в какой-либо петиции, или открыто проявляющий свою так называемую гражданскую позицию – увольняется из демократических медиа, потому как его действия противоречат различным тоталитарным кодексам, которые повсеместно действуют в гражданском обществе, к которому сегодня так настойчиво ведут и призывают.

В Украине возможно и не такое. Сами журналисты становятся участниками и организаторами акций. Про которые потом еще и пишут, генерируя информационные поводы направо и налево. Это очень удобно: сам придумал, сам организовал и сам написал. Профит.

Донецкий Гендальф идет на штурм муниципалитета с вилами

Ситуация, в которой известный донецкий фотожурналист сует в руки колоритному деду специально принесенные для стихийной акции вилы, чтобы его коллега сделал замечательный снимок для иностранного агентства, типична не только у нас. Про такие истории даже фильмы снимают. Это называется сознательное искажение реальности из корыстных побуждений.

Милиция в этих историях обычно стоит на страже интересов местных элит. Подчеркиваю, что не на стороне общины, не на стороне закона и не на стороне активистов, которые сами действуют чаще всего в интересах третьих лиц. Чем еще больше подогревает интерес и косвенно оправдывает а глазах электората действия активистов, которые способны организовать сразу несколько стихийных акций в один день: и с гробом пройтись, и вилы раздать, и кошельками потрясти.

Имеем классический случай противостояния местечковых кланов, который не имеет ничего общего с ростом какого-то там гражданского самосознания, как бы того ни хотелось. Даже история с решением судов по закрытым и потом не совсем закрытым школам выглядит очень неоднозначно на фоне противостояния прокуратуры и местных властей.

Имеем ярчайший пример решения вопросов конкретных людей в конкретной ситуации, а также желание заставить работать эту ситуацию в чьих-то политических интересах, но не попытку устранить проблему, которая поставлена самой громадой, а не газетой, телекомпанией или ее отдельным представителем политического движения, начисто оторванного от широких слоев, как водится.

Узок их круг, страшно далеки они в действительности от народа, испорченные двумя высшими образованиями, осознанием величия миссии и обилием свободного времени, но закрытые в своих уютных жежешечках и лишенные доступа к медиа с ковровым покрытием аудиторий.

Про милицию

Уже по одной формулировке первого протокола, составленного милицией, можно понять в каком именно направлении будет двигаться дело.

Люди, которые не раз писали на каждом из листочков, строго внизу, что «с моих слов записано верно, мною прочитано», понимают, что если в истории с избиением граждан, которые оказались журналистами речь идет о том, что кого-то «выводили на улицу», то между строк данная фраза свидетельствует о том, что охрана попыталась препятствовать нарушению порядка на введенной ей территории, четко выполняя поставленную задачу, и все, что приключилось по ходу – есть или результат случайного стечения обстоятельств, или намеренной провокации.

Если дело возбуждается по административной статье о препятствии журналистской деятельности, то уже завтра выяснится, что деятельность активистов, которые вдруг оказались журналистами, действовали по собственному, но никак не редакционному разумению.

Когда возбуждается дело по статьей уголовной, то и тут простор для интерпретаций по факту, но по одной только формулировке также можно понять в какую сторону дует ветер. И активистам, которые как Александр Матросов бросаются грудью на пулеметное гнездо, которое можно было обойти или подавить артиллерией, не позавидуешь. Их откровенно жаль. Потому что качественных граблей больше, чем качественных лбов и носов. Не говоря про головы.

И так получается с каждым из дел, которые активно обсуждаются обычными гражданами, что опосредованно оказались задеты краем маркетинговой воронки активизма, а потом и втянуты в ее эпицентр, оказавшись вдруг уже не зрителями, но участниками, какой-то неведомой им ранее хуйни с подписанными петициями, пикетированием и маршами протеста.

Возможно, деятельность имела общественное значение, но совершена была в обход положенных государством процедур, потому что в случае с отклеиванием ценников, например, может вдруг оказаться, что это они их туда и прилепили, сверху. Не, ну а чо? Цель ведь оправдывает средства, нет?

И это вовсе неплохо. Плохо другое. Когда гражданин, который вдруг обнаруживает, что занимается активизмом публично, но делает это на далеко не профессиональной основе, внезапно осознает, что у каждого движения есть следствия, а каждое действие вызывает и противодействие. И даже если он к этому готов, то после того, как приходит понимание, что выхлоп от его деятельности или равный нулю, или успешно используется теми, кто и организовал видение проблемы под нужным углом, то в следующий раз он дважды подумает и скорее всего примет отрицательное решение, но уже в той ситуации, когда его участие будет действительно нужно.

Разница между правоохранителем, который видит преступника, что несет в своей сумке бомбу, чтобы взорвать дом, и останавливает его, чтобы обыскать, и человеком из народа, который проверяет каждую сумку, чтобы найти бомбу, которую возможно кто-то и несет для того, чтобы взорвать дом, очень велика. И даже преступно велика. Потому достаточно пройтись к дому, где живет такой активист и поинтересоваться у окружающих жителей, насколько он их всех достал.

Романтика - мать порядка

Романтически настроенные юноши и девушки, действующие из самых благих намерений, но без четко поставленных целей, без серьезных рычагов и средств влияния, часто идут рука об руку с теми, кто мостит им дорогу в ад. Точнее, эти изворотливые люди вырастают рядом с ними будто белые грибы после сентябрьского дождя, а сами городские эльфы становятся легкой добычей и приманкой одновременно. Как для ищущей развлечения общественности, которой надоел кочующий по кнопкам Шустер, так и для подобного рода деятелей, которые ставят на протестный электорат, в попытке откусить хоть кусочек от лакомого властного пирога.

Чем ближе выборы, тем активнее деятельность разнообразных партий, которые стремятся всячески поддержать и развить. Посмотрите внимательно, кто сегодня стоит рядом с активистами, которые требуют прекратить жестокое обращение с гуманоидами всех рас и оттенков вне зависимости от того курят они или пьют.

Сегодня они сознательно дистанцируются от любых политических сил и партий, противопоставляя себя исключительно властной партии, в каждом из удобных случаев подчеркивая, что такой-то и такой - депутат Партии Регионов из Даунецка, ибо отлично понимают, что следующие выборы пройдут под лозунгом Пусть саламандры, только не регионалы.

Завтра эти же люди пойдут в депутаты местных советов. Если они уже сегодня не занимаются тем же самым, действуя в интересах политических сил и крупных фигур местного бизнеса. Что отбивает всякий интерес присоединиться к. И даже спорить с девочками не хочется. Достаточно, что уже сейчас писаю против ветра.

Повелитель и господин этого ресурса часто говорит, что как только заходит речь про декларацию неких намерений осудить, снять, закрыть, подать иск, то можно смело и уверенно ставить отметку про то, что заметка написана или действие совершено в интересах одной из сторон конфликта. Вот тут соглашусь.

И чем дальше, тем больше таких историй, которые будут направлены на поддержание интереса и активности, но не ликвидацию проблемы, которую если и можно решить, то никак не на таком уровне.

Очень жду, когда уже правильные активисты выйдут бороться с неправильными парковками и неправильными объявлениями. В первом случае будут бороться за культуру родного города и соблюдение правил, во втором – за чистоту улиц и стен родного города. Оба раза – в интересах третьих лиц, которые держат парковки, и монополизировали рынок наружной рекламы. Случится это не завтра, а скорее всего во время и сразу после Евро – 2012.

В общем, не знаю я, почему не люблю активистов, но в своем пасквиле ответить на вопрос «Зачем они нужны?» могу с легкостью - без них было бы скучно. И не только мне.

Фото сайта 62.ua