Красное, карлики, ламы и прочие странности

Взялся пересмотреть "Твин Пикс". И несмотря на всю настороженность относительно Дэвида Линча, его "Твин Пикс" - исключительный. Неизвестно, конечно, задумывал его Линч как сериал изначально, понимая, что в, даже, трех-четырех часах не раскрыть, но это тот редкий случай, когда показывать нужно больше. Вся эта "сантабарбарщина", все эти алчности тут настолько органичны, что было бы кощунством попытаться уместить в формат полного метра.

Линч сразу же берет взвинченную ноту, чистой воды истерику. Тут каждый друг с другом спит, при этом делая неловкие попытки скрыть. Однако, очевидно, что особо прятать исподнее никто не имеет особого желания. И не потому, что плевать, а потому, что в тихой глуши больше нечем заняться. Похоже, что каждому так и хочется, чтобы его застали с поличным в чужой постели.

Капиталистические клыки наживы - ой, как же они симпатичны. Когда уже не в меру состоятельный Хорн, по местным меркам разумеется, строит козни дабы разжиться лесопилкой. Да вокруг только этой лесопилки легко закрутить пять сезонов, а Линч вводит это в многослойную конструкцию повествования, тем самым создавая объем и реализм, как резонанс к мистицизму.

Вот могло бы показаться, что агент Купер - ядро, протагонист. И скорее - нет. Это еще один резонанс. В топкую липкую глушь засылается стерильный и педантичный существующий в векторах логики персонаж, для которого смерть Лоры Палмер лишь очередной паззл. Но, шаг за шагом, Купер проникается аутентичностью Твин Пикса, его размеренностью и напускным спокойствием. Не зря есть сцена, где Купер записывает на диктофон, что он, мол, вполне хочет прикупить участок земли. Словом, Линч начинает расшатывать лодку волнами резонанса, чтобы уже к шестой-седьмой серии зритель собрать голову вот уже никак не мог.

Удивительна ритмика рассказа. Купер еще как следует не распробовал местный кофе, ему уже снятся карлики и красные шторы, а Саре Палмер мерещится длинноволосый Боб. И тут же все возвращается к делам насущным, будто и не было ничего. То есть Линч с первых серий подстегивает, выдавая спойлеры в духе «а вот, за углом», затем резко меняет ритм, фокусируя на второстепенном. Так может продолжаться три серии кряду, размывая ощущение тревоги и снова кульбит, после которого остается впечатление, что тебя окунули головой в холодную воду. Сначала подобная ритмика просто сбивает с ног, но затем понимаешь - таким образом Линч добивается кэрролловского падения в заячью нору; а самое прекрасное то, что проделывается это с таким изяществом, точно наблюдаешь как хороший фокусник прячет колоду в рукаве.

И насколько же чудесны мизансцены. Когда Купер собирает на полянке полицейских, чтобы провести некий следственный эксперимент. Вступает он пространной прелюдией про Тибет, Далай Ламу и приснившийся ему, Куперу, сон. После чего начинает швырять камни в молочную бутылку до попадания, чем отсекает из списка потенциальных убийц. И все это снято на одном дыхании, причем с долей иронии в сторону копов, и их метода поиска преступников.

Или же сцена в ветеринарной клинике. Купер с шерифом заходят в вестибюль, где на прием к доктору сидит дамочка с ламой. Ламой, буквально, в натуральную величину. И лама подходит к Куперу, их глаза встречаются, а губы - человека и животного - почти что касаются друг друга. Такое вот единение с природой, к которому, похоже, стремится агент, осознавший всю тщетность прозябания в большом городе среди больших дел.

А еще, правда вскользь, Линч проезжается по увядшей эстетике 80-х с ее одеждой, предчувствиями, как бы намекая, что мир ворвался в 90-е, где романтизм сменяется жестокой действительностью.
Ну и вот: