Время и пространство

Всю жизнь у меня были четкие отношения со временем и никак не складывались с пространством.
Ощущение времени было в крови и никогда не сбоило.

Иногда даже чересчур. Сидя в студенческой компании с будущим мужем (на тот момент дружбаном в ряду прочих), мельком услышала, что ему надо встать в пять утра на электричку. Все, кодовые слова были произнесены, я была обречена. Сова, угнездившаяся сладко похрюкать в два ночи, в пять ровно по нулям я проснулась, как от удара валенком в лоб, и сна ни в одном глазу.

Прокляла все на свете и пошлепала в другой конец коридора будить товарища, сну которого и будильник был не помеха. Что далеко ходить, вчера подружка, гостившая с детьми проездом, сказала (опять-таки в два ночи) за посиделками под розовое шампанское, что проснется она, как привыкла за дни морского отдыха, в полшестого утра.

В три ночи разбрелись по люлькам, а ровнехонько в 5-30 я с горящими очами подорвалась с постели. С горя покормила осчастливленных нежданным сюрпрайзом котов-собак и втыкала, осиянная рассветом, в Шляпнике, пока глазоньки мои опять не стали слипаться.

Короче, со временем у меня все зашибись, и даже с перебором, но совсем иначе дела обстоят с пространством. Совсем назвать меня геолокационной идиоткой язык не повернется - я ведь как-то перемещаюсь и ориентируюсь в мире (пусть и не с первого раза и даже не со второго), но обхожусь без собаки-поводыря и навигатора.

Тем не менее, были прецеденты, были. Поступив в универ, я раз пятнадцать прошла с ребятами от общежития к биофаку практически по прямой (один поворот-то и был всего), а на шестнадцатый раз пошла одна и .... заблудилась. Причем так качественно, что всю первую пару я принудительно любовалась красотой тихих улочек и тупичков прекрасной порой ранней осени, развивала икроножные мышцы и боролась с подступающей паникой.

Во время первой моей абитуры в харьковском универе, я опоздала на сочинение, так как бродила по бесконечным гулким коридорам и рыдала от безнадеги. Меня нашел и вывел к нужной аудитории за руку, как Орфей Эвридику, в слезах и соплях, мужчина профессорского вида, которого я по сей день вспоминаю с благодарностью, как избавителя от кошмара.

Кстати, о кошмарах: в топовую десятку самых популярных как раз и входит сюжет, где я хожу разными улицами, дворами и парками, не понимая, где я, куда идти дальше, а уже смеркается, и впереди по курсу кладбище, маньяки-насильники, злобные хулиганы или кровавые вомперы (нужное подчеркнуть). Позже я не могла смотреть фильм "Чародеи" и слышать жалобное "люди-и-и, кто так строит?" без фантомных болей.

Сколько раз я по рассеянности садилась на автобус не моего маршрута и не сосчитать. Самым эпичным было мое прибытие на шахту какую-то там бис в невероятную заебень, причем обнаружила я это, когда автобус уже развернулся и уехал. Мне было тогда 18 лет и я имела дурную привычку уплывать в грезы в любом удобном и неудобном месте.

Ждать автобуса в этой дыре мира можно было долго, поэтому я решилась на марш-бросок до ближайшей городской остановки. Шахта затерялась в полях, слева подсолнухи, справа кукуруза, а по ниточке асфальта ковыляю на каблуках я, делая мелкие-мелкие шажочки, какие только и позволяет узкая и длинная офисная юбочка. За мной увязались два соискателя женской ласки пьяные настолько, что не могли догнать меня, несущуюся аллюром стреноженной лошади.

Они, значит, активно ползут, поддерживая друг друга, с упорством муравья, который тащит дохлую гусеницу, падают и поднимаются, при этом громко рассказывают, что и как они со мною будут проделывать, когда догонят. Я, окрыленная перспективами групповой любви в кукурузе, перебираю ногами мелко, но очень быстро, и уже подумываю о том, чтобы задрать юбку, снять босоножки и припустить по-взрослому. Мимо едущий водитель аж притормозил, полюбовался динамичной картинкой, отсмеялся, а потом отвез меня домой, наградив сакраментальным "была бы ты моя дочь..."

Вишенкой на торте было, когда мы вдвоем с подружкой собрались в поход на речку (две идиотки - это мощь!), но перепутали электрички. Вместо пункта назначения в итоге мы оказались на глухой станции, откуда вернуться на наш маршрут можно было электричкой в 3 ночи. На станции мы познакомились с рыбаками-катамаранщиками, опоздавшими на свой поезд, в обществе которых за байками отлично провели время.

Когда мы пошли помахать ребятам ручкой, за пару минут на абсолютно пустой привокзальной площади у меня украли рюкзак с едой, палаткой и спальником, оставленный на лавочке, но это ведь не повод отменять поездку?

Вывалились на своей станции в 5 утра, сошли в придорожный лесок, бросили подстилку и мирно уснули, нимало не заботясь о сохранности юных тел. Хорошо, что был май, и на спящих нимф в ландышах не наткнулись грибники, пастухи,маньяки и прочие любители лесной тиши. Выспавшись, день мы бездумно купались и загорали, варили в юлькином котелке похлебку, а вечером даже не подумали ехать домой, а остались пересидеть ночь на станционной лавочке.

Сердобольная кассирша разрешила нам переночевать в помещении кассы и оставила нам ключ. Будочка кассы была крохотная, там помещался, стол, стул и маленький сейф в углу, но имелась роскошь в виде розетки и электрочайника. Если поставить стул на стол и лечь по диагонали, то мы как раз помещались, немного упираясь дурными бошками в сейф, а пятками в двери.

Королевский ночлег, если бы не путевые обходчики, налетевшие, как мотыли на неурочный свет в окошке, всю ночь взывавшие и скребшиеся под дверью, как вурдалаки. Дверь была железная, решетки надежные, а юные нервы крепкие, так что мы даже выспались. Утром кассирша накормила нас домашними пирожками, продала билеты домой и даже перекрестила непутевых дур напоследок.

Мы тебя помним, добрая и доверчивая женщина.

Оксана Катранжи