Про фильм Экипаж и героя Леонида Филатова

Может, конечно, Женя Лукашин - подлый инфантил, Гоша - мизогин и абьюзер, а Анатолий Ефремович Новосельцев - интриган и мямля в одном флаконе, ладно, пусть. Как быть с бортинженером Игорем Скворцовым из "Экипажа" в исполнении Леонида Филатова? В том смысле, что многие поколения советских и постсоветских женщин этого героя считают обаятельным плохишом, которого, к счастью, вовремя взяла на поводок хорошая правильная женщина, полномочная наша послиха и представительница, отомстившая за всех за нас. И в том смысле, что это - единственный герой, за которым лично я в этом забавном фильме слежу с неослабевающим сочувствием и по отношению к которому вижу сплошную всеобщую несправедливость.

Не любила "Экипаж" никогда, хотя всегда признавала некое его экспортное обаяние, советское значит отличное, мужественные мужчины, женственные женщины, летчики тоже плачут, борьба хорошего с лучшим. Герои мне там всегда казались картонными, линии - шаблонными, и "как это сделано" и "для чего так сделано" было, в общем, шито белыми нитками. Вот, щас по телеку идет - в честь дня рождения Александры Яковлевой, так в углу экрана написано. И я реально бегаю из комнаты на веранду и обратно, нервно перекуривая большую часть фильма на улице, потому что мне там бОльшая часть невыносима до ломоты в зубах.

Вот эта история: трагический муж, истеричная жена, безответная теща и ребенок-заложник, например. Аж трясет меня от этой линии, причем - не так трясет, как авторы задумывали (хотя и так тоже, там триггеры-то все грамотно расставлены, чтоб упоенно возмущаться), а именно от авторского цинизма трясет: эта злодейка же выкрашена черной краской сверху донизу, и никакой второй стороны медали нам не дают. И при том, что на нее повешены все собаки - то есть она воплощает, как нынче принято говорить, всю "чистую беспримесную" подлость, пошлость, злобу, - самый справедливый в мире советский суд, явно видящий особенности дамочки, бестрепетно дает ей возможность захватить ребенка в единоличное пользование. Хрен знает, это, видимо, был такой смелый шаг - показать, что такие решения бывают "неоднозначными"... Плюс финальная эта пакость - мол, как только бабе попался такой мужик, как надо, который, надо думать, разрешил все сложности ее характера, в первый же раз вытянув портупеей, так она сразу и стала хорошая, пригожая и ласковая. Потому как с бабами фанабериев-то всяких разводить не надо, баба - она страх должна знать и место свое, и ентот тюфяк Валентин Григорич Ненароков, даром что в профессии настоящий герой, сам виноват, тьфу, она ж напрашивалась, вот зарядил бы ей разок, так стала бы как шелковая, борщом бы встречала кажный день, все полковнику стелила, ноги на ночь мыла и вообще. Нам даже еще один намек там дают: когда эта плохишка, уже ставшая хорошей женой, явно ластится к новому своему мужу-бруталу, поглаживает его этак пикантно по синей спортивной кофте-"мастерке" (эгееее, смекает проницательный зритель, да у бабы-то, похоже, сексуальная жизнь заладилась! Эгееее, вот оно где, сталбыть, собака порылась, видать, "мужика у ней хорошего не было"... и Валентина Григорича Ненарокова становится задним числом жалко еще больше, потому что даже представить страшно, какие она там ему в койке устраивала драмы и трагедии).

Кстати, я так думаю, Валентину Григоричу Ненарокову и в дальнейшем не слишком повезет, раз уж нам показывают некоторую, так сказать, надежду для него - в виде прогулки с юной матерью-одиночкой, свободолюбивой дочкой Жженова и Васильевой. Это, потому что, вторая моя ненавистная линия, во время которой я мечусь по террасе с сигаретой и даже доливаю в кофе коньяк. Барышня, то есть, переспала с юным мальчиком, который в нее влюблен и который не просто готов, а хочет жениться. Но мальчик пригоден только для сексуального опыта и как донор спермы, а так-то он, сообщает нам вольнодумная Наталья, - "не личность". Поэтому она его забанила и игнорирует звонки и телеграммы. Она же интересничает - теперь ей прикольно поиграть в одинокую мать-эмансипе, в это играть, тем более, удобно, потому что мама с папой полностью возьмут на себя все издержки. И она ни разу никому не скажет - простите, я чего-то начудила, спасибо, что вы меня постарались понять и принять. Не-а. Ну, сладится у нее, к примеру, с тоскующим по отцовству, разлученным с собственным ребенком, страшно пострадавшим взрослым мужчиной (хорошо зарабатывающим пилотом, к слову). Как надолго у нее сладится? Когда она решит, что он - "не личность"? Она же ж у нас филологиня, досрочно сдавшая фонетику и языкознание, а Валентин Григорич Ненароков Лотмана и Бахтина не читает, насчет поэтики композиции побеседовать в баре под сигаретку не могёть, на Тарковском скучает, а на концерте в зале им.Чайковского и вовсе позорно засыпает. С ребенком-то сидеть будет, конечно, с радостью. Дождется, пока ребенок его папой станет звать. Привяжется. Тут-то свободолюбивая Наталья как раз и встретит кандидата наук, а то и доктора оных с тонким и нервным лицом. После чего Валентин Григорич Ненароков переживет заново худший кошмар своей жизни, тесть Жженов с ним выпьет сочувственно-примирительного пивка за стоячим столиком, но это и все - там же мама с папой традиционно поддерживают мятущуюся дочку. Короче, тут тоже все понятно, досвидос.

Но это все у нас - положительные герои, настоящие даже не мужчины, а вот прям мужики, настоящесть которых доказывается именно способностью как-то мириться с бабскими вы...каблучиваниями, благородно терпеть, великодушно и безропотно прощать, с порога затыкаться и жить не поперек, но и не мимо, а - ну вот как-то так жить, основной кайф и отдушину находя в непростой и любимой работе, которая и есть смысл жизни, подлинное дело, вдохновение, лучшая часть... Какое там собственное достоинство. Какое там "глава семьи", если ни одного из них в грош не ставят, все решения принимая без них, ставя их перед фактом... Как Васильева со Жженовым говорит, с матерым волком, асом, профи, авторитетом, слугой царю-отцом солдатам и солью земли? Как с нелепым несмышленышем, младшим, глуповатым, но не безнадежным, потому что побухтит-побухтит, да и послушается, куда денется.

Но как, повторю я, быть с единственным не-картонным, с единственным живым человеком и мужчиной Игорем Скворцовым? Который живет совершенно отличной от выше определенного примера мужского совершенства жизнью.
Вот на линии Филатова я как раз прибегала в дом все время и приплясывала перед экраном, бросала в воздух чепчики и боксировала с Яковлевой на экране (возможно, в эти гости нас больше не позовут).

Молодой холостяк, вполне себе интеллектуал, живет полной жизнью, имеет стройную философию, никак не противоречащую никаким законам. Он честен: сразу о себе все рассказывает, сразу на берегу обозначает ключевые позиции и принципы.
Он, похоже, хороший друг и товарищ и заботливый сын. Нам показывают, как в короткое пребывание дома он ищет лекарство для отца, что-то кому-то привозит, что-то для кого-то достает в проклятых капстранах, активно пользуется явно обширными связями, все может достать, но при этом - не выжига, а просто оборотистый человек. Он - рукастый. Эта его холостяцкая берлога обустроена совершенно изумительно, но все сделано "вот этими ручками", светомузыка, которую все мужчины Союза кинулись тогда в своих хрущевках мастерить, проектор, выведенный на потолок, гигантский аквариум. И стол, на котором он явно что-то паяет, собирает, чинит и мастерит. И в телефонном разговоре он легко собеседнику обещает что-то "конечно, починить".
Не очень понятно, какой он профессионал. Похоже, хороший и квалифицированный. Правда, нам показывают странную ситуацию во время симуляции потенциальной проблемы в полете. Ну, когда там дым, пожар, причина к концу опыта непонятна. Жженов хмурится, осуждающе бросает, мол, Игорь, ну что ж ты. Игорь ему говорит: а что делать-то, источник возгорания не найден, пол, что ли, надо разобрать? Жженов явно съезжает и просто досадливо говорит, что - ладно, все, время вышло, освобождаем помещение. А потом, уже выходя, добавляет строго: посерьезней надо, Игорь, поответственней. И я сижу такая, выпучив глаза, и спрашиваю у экрана: так что, елки, бортинженер Скворцов сделать-то должен был, а, товарищ командир экипажа, какой правильный ответ-то, чего он там накосячил? Нэт, не дают ответа. Просто дали понять, что Скворцову надо быть посерьезней, блин. Ну, может, потому, что перед пожаром (который он заметил вовремя и сразу же среагировал!) он подарил цветочек новой бортпроводнице. Чушь какая-то.
Позже при этом нам покажут, что Скворцов - герой, настоящий. Когда он в полете будет неисправность устранять. На фоне общего бойкота из-за проводницы-истерички, упоенно играющей в гордую брошенку, решительно снявшую пиджак наброшенный (ни одной, ну ни одной нормальной женщины в фильме, сплошные сложные и противоречивые натуры, вот как так, а?).

Основная, короче, претензия Игорю Скворцову от коллег и Жженова - что он бабник. Несерьезный. Не хочет почему-то, как они, зрелые мудрые и ответственные мужчины, терпеть, ибо страданиями душа совершенствуется. А имеет наглость просто жить в свое удовольствие.

Ладно. Он бабник. Чем гордится и чего даже не думает скрывать. Яковлевой он с самого начала так и говорит. Прямо и честно. И она это принимает - словами говорит, что понимает и согласна. С открытыми, то есть, глазами вступает в эти отношения. Даже два раза открытыми, потому что Жженов ее тоже предупреждает насчет легкомыслия младшенького коллеги. Потом Игорь вообще выказывает себя как образцовый феминист, толкая ей телегу, к которой и вовсе не придраться. О равноправии мужчин и женщин, о том, что брак с "пусть плохоньким, но своим" - так себе цель в жизни, в общем, Глория Стайнем ему бы с чувством жала руку, а последующих переживаний порывистой бортпроводницы искренне бы не поняла. Он совершенно открыт. Он не подлец, не лжец, не обманщик. Он считает, что обо всем договорились. Но в этой сделке ему попался нечестный партнер, партнер-предатель.

Единственное, что эта особа ему может предъявить, - откровенная подстава со стороны Кореневой. Причем, подлость ситуации в том, что Кореневу-то он отшивает, он в этих отношениях своеобразную верность вполне себе хранит. Но кого уже это волнует. Уже появляется великая фраза, вопль женщин всех времен: "почему в моих тапках?!" (у нее уже там, поди, и светомузыка - "моя", и аквариум, и уж точно "ктооооо сидел на моем стууууле, ктоооо спал в моей кроваааати"). Уже у нас истерика, уже у нас и в мыслях нет просто спросить: Игорь, а что это тут происходит, объясни, пожалуйста, - а в идеале еще и выслушать ответ. Нет. Он по определению лжец, он не скажет правды, он - коварный изменщик.
Ладно, таки он - выше в этой пошлой ситуации, он буквально вынуждает сорвавшуюся и зарвавшуюся девицу "все обсудить". И что получает? Отвратительное совершенно в своем мудроженском цинизме признание: все эти договоренности имели смысл только для него, никто с самого начала в грош не ставил, чего там он хочет, что планирует, на что рассчитывает. За него все с самого начала решили. Его изначально выбрали, на него поставили, с тем чтобы потом стреножить, подрихтовать под себя, а неровности заполировать напильником. Всссееее женщины, чтоб ты знал, тупой Игорь, имеющий наглость не находить заманчивой перспективу завтрашнего ЗАГСа, хотят замуж! Всссеее женщины хотят мужа, детей, и чтоб единственный на всю жизнь. Я с тобой, конечно, соглашалась, я совершенно противоположное говорила, но ты дебил, что поверил, и сам виноват. Если я тебя, гада, придумала, стань таким, как я хочу, поал? И она чувствует себя совершенно правой! Она себя чувствует вправе. Она - невинная обманутая жертва (и ничем в своем техничном передергивании не отличается в этот момент от злобной жены Ненарокова на суде и до).
И так нам не по душе, что не удалось заточить под себя, сманипулировать, довести интригу до нужного финала, что мы еще и полквартиры разнесем тебе, расфигачим твою проклятую светомузыку (всю жизнь меня занимает вопрос, она хоть извинилась потом? Может, денег предложила, чтоб компенсировать затраты и труд? Да и будет ли у бедного Игоря впоследствии светомузыка - или это навеки символ разврата, борделя и сексуальной вседозволенности?).

А потом, оооо, потооооом мы будем тебя еще и наказывать ни за что и за все. Просто так будем тебя наказывать. Муштровать. Дрессировать. Хрупкое твое первое чувство, которое не из-за, а вопреки таки зародилось, топтать с особым тонким удовольствием. За всех, понимаешь, от тебя пострадавших товарищей женщин, за всех угнетенных и соблазненных. На глазах у подружек будем тебя обливать презрением (тех самых подружек, которых водили в твою-мою квартиру, показывать на твоем-моем проекторе Париж, самодовольно комментируя при этом твои фотки твоими словами) - нам перед подружками-то и досадно теперь, мы ж им уже дали понять, какой завидный экземпляр отхватили, так что перед ними и покуражимся теперь.
И даже когда ты совершишь героический поступок, когда ты чуть не погибнешь, мы тебе маленькую последнюю истерику закатим, но уже такую, чисто для проформы, перед тем как тебя заковать, принять, но не простить (ведь всю жизнь же она ему, навеки виноватому, это напоминать и припоминать будет при любом случае, ясно же).

И финал этот, где стреноженный красивый одомашненный хищник плетется рядом со спесивой укротительницей тигров, да под якобы добродушное подтрунивание злорадствующих старших товарищей, мне невыносим. "Обломали, обрезали крылья орлу!" (с - "Мама, не горюй"). Бегал-бегал, да не вышло отпетлять, флажками обнесли, при полном попустительстве терпил мужского полу из ближайшего окружения.

Этот фильм действительно некоторым образом революционный. Но не потому, что "ах, первый фильм-катастрофа" советского производства. А потому, что первый фильм о матриархате советского извода. Не о феминизме, не надо путать. О том, каково место мужчины в той системе координат. О том, какая он дутая величина. О том, что в доме место его - под шконкой, полку прикрутить, утюг починить, зарплату в тумбочку положить, а голос не поднимать, чай, не при царском режиме, кончилася ваша власть. О том, что это ты можешь перед своими дружками щеки дуть, а так-то твой номер шестнадцатый, и, в отличие от мам-бабушек, теперь никто даже вида не будет делать, что твое мнение имеет хоть какое-то значение: "В кабинете у себя командуй, Глеб Егорыч! А тута - я!" О том, что единственное пространство, на котором его рудиментарная почти, кастрированная практически мужественность может заявить о себе, - это работа (желательно - опасная). О том, что в небе-то он, может, и орел, а вот на земле рожденный ползать летать не может.

П.С. Что Лесе нравится в фильме "Экипаж". Лесе нравится сама катастрофа. Вот этот вылет из огня. Образцовый монтаж, блистательно сделано, палата мер и весов. Короче, вся "катастрофическая" часть нравится.

П.П.С. Нет, новый "Экипаж" не смотрела. И не хотела. Вот прямо сейчас вынуждают. Видимо, придется.

П.П.П.С. Леонид Филатов - один из самых прекрасных мужчин, по-моему. И один из самых замечательных актеров. Как же я им в "Экипаже" любуюсь! Как же у меня все за него болит в "Экипаже" - за него одного.