Почему можно поставить этой планете ноль

Курю, свесившись в открытое окно, – гуляю на свежем воздухе. Совершенно пустой двор, детскую площадку оцепили красно-белой полосатой лентой с какими-то бумажками-предупреждениями, надеюсь, о том, что какое-то время там не рекомендуют собираться компаниями (ха черточка ха, как говорил папа моей подруги). И обращаю внимание на единственную живую душу. Молодой совсем паренек с рюкзачком. Идет он вдоль большого нашего дома, построенного буквой «п», и проделывает на своем пути следующее: подходит к каждой водосточной трубе и засовывает за нее руку, а еще ощупывает каждую мусорную урну у подъезда с тыльной стороны, и дальше, и дальше, у последнего подъезда, аккурат напротив меня через двор, копошится подольше, потом снимает с плеча рюкзачок, какое-то время возится, снова вешает рюкзачок на плечо и решительно, деловито и бодро, размахивая руками, удаляется. Нашел, болезный, закладочку свою, сталбыть.

А двор-то культурный у нас, не абы что, кроссовки по проводам не висят, нет. Правда, сосед мне рассказывал, что у него через стенку – нехорошая квартирка, где в одной комнате не первый год лежит умирающая старушка, а в другой «тряпки жгут, смеются» два молодых парня и девушка. Сосед и так-то это давно знал, слышимость-то у нас в доме хорошая, хоть с виду стены и толстые, плюс однажды эти весельчаки со жжеными тряпками что-то так какой-то дрянью забили (хороший каламбур), что у него из стока в ванной полилось мерзкое, к ним ринулся спешно вызванный сантехник, вышел седым и молчаливым, пробовал жестами объяснить, чему стал свидетелем, но не смог. Да, так вот, а тут сосед же как раз ремонт в ванной делает, и как раз трубами занимался тоже, ну и попросил молодого дворника в ту квартирку сходить, с их стороны опять какой-то затык сантехнический жуткий. А дворник отказался наотрез, ни за что, говорит, не пойду, боюсь, страшно у них там, и они страшные очень, я их этаж вообще обхожу, на лифте проезжаю. Еще от них иногда сбегает через окно иссиня-черный истощенный кот, подозреваю – тоже под веществами, и шарится по страховочной сетке вокруг дома. Однажды к нам вечером в окно ломился, встав на задние лапы, колотя передними по стеклу и вопя явно матом, мы чуть не свихнулись со страху, поседели, кажется, даже бровями, попытались это явление сфотографировать, но ни со вспышкой, ни без, не получилось, конечно. Кто-то сердобольный его поймал и отнес этим вот – и потом в домовом чате писал, что успел рассмотреть даже в едва приотворенную дверь, и ясно было, что отойдет от шока не скоро. А букву «п» нашего дома с открытой стороны как бы закрывает отделение полиции, если что.

И участковый у нас есть, симпатичный, говорят, прямо в нашем доме и живет. Культурный, говорю, двор, защищенный, к тому же. Пустой нынче. Вот, единственная живая душа прогулялась только. Живая мертвая душа. Не до карантина ей, дела у нее важные, поисковая операция. В Италии ее бы, ежели чего, спасли, ИВЛ бы, то-се, оказали бы ей, перспективной, предпочтение по сравнению со стариком каким-нибудь дурацким и никчемным, ученым, музыкантом, священником или, там, просто главой огромной любящей семьи. Вот это бы спасли, потому что оно – молодое, у него вся жизнь впереди, новые планеты покорит, новые лекарства придумает, а че, с химией-то уже на дружеской ноге. Вот это бы спасли. А соседа моего, славного, бодрого пенсионера, стержень большой семьи из нескольких поколений (живут вместе, дедушка дает фору в сто очков и детям, и внукам) – нет. Потому что вот за этим, которое надо спасать за невыслугу лет, - будущее, типа. Угу. И правда, порой кажется, что будущее – за вот этим.

Вы порвете меня сейчас, наверное, на миллион маленьких кусочков, но мне серьезно кажется, что что-то не так с естественным отбором, согласно которому между Леонардо и фиксиком-лунтиком выбирают фиксика-лунтика просто потому, что он новенький (да, да, я знаю, что фиксик-лунтик несет хотя бы какую-то условно образовательную функцию). Между Паолой Волковой, Дмитрием Лихачевым, Юрием Лотманом и мелкими опасными стритрейсерами, кисами-эскортницами и мажорами под веществами – последних.

«Я поставила бы этой планете “ноль”» (с)