Почему модно громко ненавидеть и презирать то, что я люблю и чем дорожу

Многие (и я) замечают сейчас опасную тенденцию – постоянную готовность «оскорбиться», усмотреть тут и там «оскорбление чувств». Это есть, что и говорить. Отчего бы, однако, не обратить внимание на тенденцию «оскорблять чувства», имеющую место не в меньшей, а то и в большей степени?

Такое ощущение, что все разом внезапно решили взять на себя благородную миссию мальчика из сказки о голом короле: смело растолкать локтями толпу, выйти вперед, гордо поднять голову и, сверкая глазами, неподкупно и бескомпромиссно возвестить это самое, что голый. В сказке такой мальчик был один. Теперь же вся толпа состоит из таких мальчиков и орет про «король-то голый». Причем король при этом может даже быть одетым и наглухо застегнутым на все пуговицы до подбородка.

Еще недавно мне бывало досадно видеть, что кому-то нравится то, что не нравится мне (то, что я считаю пошлостью, глупостью, мыльным пузырем и дутой величиной). Сегодня мне еще более досадно видеть, как кому-то не нравится то, что нравится мне. Даже не так. Как кто-то громко ненавидит и презирает то, что я люблю и чем дорожу. Я не отследила, когда появилась эта подростковая мода сообщать миру о том, как сильно и остро, аж кушать не могу, ты не любишь то, что любят какие-то воображаемые тобой глупые и простодушные «все». Писать эмоциональные посты о том, как ненавидишь (используя именно такую лексику, такой накал) какого-то писателя, поэта, музыканта, исполнителя, художника, какую-то книгу, песню, фильм, стихотворение. Приходить в комментарии к тем, кто любит писателя/музыканта/книгу/фильм, и там с вызовом и апломбом кричать о том, как ты их как раз не любишь… хотя тебя не спрашивали. Здесь – ключевое. Не спрашивали. Если спрашивают: как вы относитесь к книге/фильму/писателю/актеру, - у тебя есть все права прямо высказать свое мнение. Но если не спрашивали и любят, тогда зачем? Чтобы что? Раскрыть глупым людям глаза? Показать, что ты – не такой, как они, а умный и проницательный? С каких пор показателем ума и проницательности стало это – нарочитое и грубое «против течения»? Я замечаю все больше людей, которые явно сознательно сделали такое «мессианство на коммунальной кухне» своей стратегией. Они какое-то время наблюдают за средней температурой по больнице, определяют тенденцию – и, чуть-чуть выждав (сейчас это «чуть-чуть» совсем сократилось, потому что хочется поскорее заявить о себе и предъявить себя), возвещают обратное, «не такое, как все», противоположное. Может быть, им кажется, что это делает их оригинальными. Если бы не была видна невооруженным глазом системность такого подхода: «и тут выйду я!» (с – Костя Иночкин).

Люди вдруг стали объединяться не по принципу «я тоже это люблю», а по принципу «я тоже это ненавижу». Объединяться по принципу нелюбви. Специальные посты – и многие сотни комментариев, посвященные именно этому: как мы не любим эту книгу, как мы не любим этот фильм, как мы не любим этого писателя, а каких еще писателей/книги/фильмы мы не любим, а давайте перечислим, что мы считаем перехваленными пустышками, о, о, а это еще не называли? – я это терпеть не могу, а я еще вот это. И там такие эмоции – спасайся кто может! В такой раж люди входят – любо-дорого смотреть (на самом деле – не любо и не дорого). Такие эпитеты используют, так себя взвинчивают, так возгоняют это самое, так дровишки подбрасывают… Критически важно при этом не любить именно то, что любят воображаемые нелепые и неумные «все». Раскрыть «всем» глаза на то, какие они «несмышленые дети» («дети» - это считается ругательным, «недоросли не доросли»; про «будьте как дети» никто не помнит, и никто не признает именно детской способности точно считывать хорошее и инстинктивно бежать плохого).

Но, товарищи, это же попросту больно, а? Ну мне вот действительно бывает больно, когда в глаза прыгает из ленты очередное бодрое и злое сообщение о том, какая же гадость моя заливная рыба. Какая стыдная гадость – фильм, который я люблю, книга, которая мне дорога, стихотворение, которое мне важно. Причем, я-то могу аргументировать свою любовь (пусть и говорят, что «любят не за что-то», но это же не значит, что ты не видишь конкретных достоинств любимого), а эти люди – они аргументировать не утруждаются. Просто «гадость» да и все тут. А если аргументируют – то тут порой хоть святых вон выноси, как посмотришь, что вменяют в вину твоему любимому и дорогому, что в него «вчитывают» и «всматривают». Аргументация нелюбви – она вообще эффектна и эффективна, заразительна и заразна. Она искушает слабых людей, не имеющих конкретного мнения, примыкать именно к обвинению, а не к защите. Тотальная презумпция виновности, а не наоборот. В попытке защитить любимое именно ты должен искать доводы, но это совершенно бессмысленно, это тонет в радостном тотальном подростковом низвержении чего-нибудь тупо посредством крика и «самовзвода».

Мне не нравится многое, что нравится другим людям. Все в восторге от какого-то сериала, фильма или книги. Я смотрю и читаю – и составляется мнение, противоположное мейнстримному. И да, в этот момент часто хочется поднять авиацию и отбомбить по принципу «люди, да в своем ли вы уме?! Как это вообще может нравиться, это же просто позор потому-то и потому-то, насквозь вторичная фигня, нагло ворующая у того-то и у сего-то, да и просто дурно сделано!» И самое главное для меня в этот момент – не уступить искушению. Потому что я вижу посты и комментарии, где люди искренне и бесхитростно пишут, что их эта вещь глубоко тронула, что-то для них открыла, как-то зацепила за боль, радость или ностальгию. И в этой ситуации им же правда можно сделать больно всего-то несколькими хлесткими словами, потому что целясь в дорогое человеку, ты метко попадаешь точно ему в душу, как пулей в «десятку» на мишени в тире. И делаешь это, главное, походя, просто потому что мимо проходил и решил в течение пяти минут быстренько попасти народы (не просившие тебя их пасти). И при этом ты совсем-совсем не ставишь себя на их место.

Ты открываешься, открывая другим то, чем дорожишь. А эти другие – раз! – и по твоему доверчивому радостному восхищению лупасят своим бодрым и хлестким «а я это терпеть не могу, а кто может – дебил». Я понимаю, люди, наверное, так выпускают пар, канализируют протест, что-то такое, в общем. Но результат-то какой? Ну, ты приподнялся, весь, по твоему мнению, в белом. Самым примитивным образом самоутвердился, поиграл в Базарова, покрасовался перед слабыми людьми, которым подобная провокация кажется проявлением силы и ума «лидера мнений». Пушкин тебе плох, Чехов тебе дурак, Шекспир идиот, слухи о таланте Марка Твена сильно преувеличены, Пастернак перехвален, любая школьница в пубертате может, как Цветаева, «Покровские ворота», «Неоконченная пьеса» и «Ирония судьбы» - жалкие поделки, которые стыдно любить всякому сколько-нибудь просвещенному человеку, «Лавр» - поверхностное графоманство, «Щегол» - затянутая игра в слова, Стругацкие – искусственно созданный культ мэнээсов, авторская песня (вся, все) – пошлятина, Поленов – бездарность, штампующая открытки… бесконечно можно это перечислять. Да вы просто не решаетесь сказать, тупое стадо баранов, а я вот развенчаю, скажу то, о чем все на самом деле знают, но трусливо молчат, подавленные властью выдуманных авторитетов, сброшу этих ваших колоссов на глиняных ногах. Главное при этом – не подбирать слов, ни в коем случае ничего не смягчать, рубить сплеча, чем жестче, тем быстрее, может, до вас, баранов, дойдет истина. А что вам, баранам, может стать горько и обидно за любимое, так это ничего, ничего, с поркой знания лучше доходят, и я буду не покладая рук срывать с ваших стен коврики с лебедями и выносить на помойку ваши собрания сочинений Асадова, потом еще спасибо скажете (оставили бы, кстати, в покое Асадова уже, а).

Но это работает не так. Во всяком случае, для меня – не так. В каких-то случаях человек, постоянно запальчиво что-то ниспровергающий, разоблачающий «общие места» и громко сообщающий, как он не любит то, что любят «все», в моих глазах – просто амбициозный дурак. В каких-то (и это много хуже) я глубоко разочаровываюсь, потому что понимаю, что не смогу уже с ним дружить. Я же, даже если не знаю кого-то в фейсбуке лично, все равно смотрю именно с этой точки зрения: смогли бы дружить – или не смогли бы. Если человек грубо и резко отрицает и отвергает то, что я люблю, он этим отрицает и отвергает меня, потому что любимая книга или фильм – это часть меня. Любимая книга или фильм – составляющая моего языка, значит, общего языка у нас уже точно не будет. Точнее, не совсем так. Я считаю «Покровские ворота» прекрасным фильмом, а вы – нет, у каждого из нас – свой набор аргументов, не вопрос, мы найдем другие точки соприкосновения. Трудно будет их найти только в том случае, если вы агрессивно и безапелляционно вдруг проорете, вывесившись по пояс в фейсбучное окно, всем другим освещенным окнам и лавочкам на детской площадке: «А между прочим, эти ваши «Покровские ворота» - стыдное поганое совковое говно!!!» - и нырнете обратно, звучно хлопнув створками. Или если я напишу, что люблю Чехова и Бунина, а вы придете ко мне в комментарии и лаконично сообщите, что Чехов и Бунин – перехваленные третьеразрядные писатели, у каждого из которых есть ровно по одной небездарной строчке, и то по чистой случайности и везению. Ну и не получится у нас точек соприкосновения в итоге. Потому что вы меня ни за что походя обидели – и я действительно обиделась. Мои чувства действительно оскорбили. Вам при этом может казаться, что вы просто высказали свое мнение, потому что в ваших глазах любая записанная мысль – непременное приглашение к дискуссии, а дискуссия – это всегда «баба Яга против». И «говно» - это ваш вклад в эту дискуссию. Ну просто потому, что у вас было время – и вы мне даже сделали известное одолжение, показали свое внимание и небезразличие. Ну, ок. Могу ли я это вам запретить? Хочу ли я, чтобы вы не имели такой возможности? Вижу ли я необходимость вступать в спор такой модальности и такой тональности, пытаясь защитить свое любимое? Нет. Я могу только отстраниться, отойти подальше. И делаю это. И могу про себя диву даваться, что именно острая нелюбовь и максимально нетерпимый способ ее выражения кажется кому-то объединяющим началом.

«Пролистай». «Пройди мимо». «Имею право писать, что хочу, не нравится – не читайте». Я пролистываю и прохожу мимо, я признаю, что все имеют право на всё. Но один из брызнувших в ленте осколков все равно успевает попасть мне в глаз. Тому троллю, который разбил зеркало, это совершенно безразлично. А у меня – «слезы капали» и соответствующие выводы. Совершенно исчезли из обихода все ритуальные «мне кажется», «по моему мнению», «на мой взгляд», осталось только сплошное жесткое и жестокое «я не люблю то, что вы любите, и мне все равно, что вы это любите, не трясите мне тут своими оскорбленными чувствами». В точности по Шварцу: «Вот сегодня, например, вижу – летит бабочка, головка крошечная, безмозглая, крылышками бяк-бяк-бяк-бяк… ну дура дурой. Воробушек – тоже не лучше. Береза – тупица. Дуб – осёл. Речка – кретинка, облака – идиоты, лошади – предатели, люди – мошенники». Впрочем, и в любви к «Обыкновенному чуду» сегодня в среде мыслящих прогрессивных людей признаваться немодно.