Беседчик и доменщики

85 лет назад, в декабре 1934 г. журналист, беседчик, документалист и писатель Александр Бек посетил Сталино. С 1931 года он работал в редакции горьковской «Истории фабрик и заводов». Первая повесть А. Бека «Курако» была опубликована в мае 1934 г. в журнале «Знамя». Посвящена она известному русскому металлургу-доменщику, сыгравшему большую роль в становлении Юзовского металлургического завода Михаилу Константиновичу Курако.

Мечтой А.Бека было написание большого романа о доменщиках Донбасса. Для этого ему необходимо было провести в нашем городе целый ряд бесед. Автор создавал так называемый «Кабинет мемуаров», задуманный А.М. Горьким. К сожалению, весь архив «Кабинета» сгорел во время войны, а роман «Доменщики» так и не был написан. Но свои впечатления о встречах с выдающимися людьми нашего города писатель отразил в книге «Почтовая проза: Письма, дневники, встречи, заметки, наблюдения».

Записи из дневника о беседах в А. Бека в г. Сталино имеют большую ценность для изучения истории нашего города и его замечательных жителей. Интересно, что многие названные в дневнике люди в дальнейшем были подвергнуты репрессиям и о них известно очень мало.

3 декабря 1934 г. Александр Бек находился в Харькове. Уже там он планировал первые встречи, которые проведёт в нашем городе. Прежде всего ему очень хотелось встретиться с молочным братом знаменитого доменщика и героя своей первой повести Михаила Константиновича Курако – М. Максименко. Писателя также интересовал директор Сталинского металлургического завода Иван Гаврилович Макаров. И не удивительно. Этот высококлассный специалист возглавлял завод дважды - в период 1922-1924 и 1932-1936 гг. Александр Бек планировал пробыть в Сталино дней семь-восемь. Думал попросить у Первого секретаря Сталинского обкома КП Украины Саркиса Артемьевича Саркисова разрешения поселиться в Сталино месяца на два со стенографисткой за счёт завода.

9 декабря Александр Бек посетил Сталинский металлургический завод. Здесь его уже знали, читали повесть «Курако». «Сегодня же начну серию бесед с Максименко. Впервые я увидел этого своего героя (я ведь описывал его в повести) и весь дрожу от нетерпения: скорей бы услышать его рассказ. Говорил с директором завода Макаровым, он меня встретил очень тепло», - писал в дневнике А. Бек. По словам писателя, Иван Гаврилович отнёсся к нему с уважением и даже некоторой нежностью. А. Бек увидел дом, где жил Курако и остановился в гостинице «Металлургия».

11 декабря писатель встретился с культпропом Донецкого обкома Сергеевым. Его предупредили, что чиновник очень занят и просили пройти только на 5 минут, но когда писатель начал ему с большим подъёмом и энтузиазмом рассказывать о знаменитых доменщиках – Иване Петровиче Бардине, Владимире Ивановиче Гулыге, Максиме Власовиче Луговцове, Валерии Ивановиче Межлауке, Адаме Александровиче Свицыне, он заслушался и увлёкся. В итоге за беседой они провели целый час. А. Бек показал ему стенограммы, оставил их у него до следующей встречи.

Метод беседы, который применял писатель, показался Сергееву очень интересным, он даже попросил, чтобы талантливый беседчик доложил о своей работе донецким писателям. Повести «Курако» чиновник ещё не читал, но автор его так заинтересовал, что он сказал: я прочту её в этот же вечер. Александр Бек вышел от него в прекрасном настроении.

«С Макаровым бесед пока не начал. Веду беседы с рабочими – старыми доменщиками, с Максименко и др. Добрался-таки я наконец и до рабочих, с удовольствием слушаю их. Сегодня провёл беседу с Сидоровым,- он учился вместе с Луговцовым в школе и вместе работал в химической лаборатории. Завтра беседа с матерью Луговцова и ещё с одним его другом детства. Пока эти рассказчики дают мне немного – некоторые штришки. Мне это нужно, чтобы сразу по приезде в Москву начать писать первую главу», - записал А. Бек в своём дневнике.

13 декабря писатель планировал начать беседы с И.Г. Макаровым. Пока же в Сталино особенно интересных бесед у него не было. М. Максименко оказался очень неразговорчивым, каждое слово приходилось из него выжимать. «Зато есть ценнейшая находка. Оказывается, отец Луговцова, старик горновой (он умер в прошлом году), в последние годы жизни писал свои воспоминания – исписал несколько тетрадок. Теперь эти тетрадки у меня в чемодане. Ура! Ура! Ура!», - записал А. Бек в своём дневнике в этот день. Эти замечательные тетрадки в дальнейшем станут основой повести А. Бека «Влас Луговик».

14 декабря писателю немного не повезло. Оказалось, что вечером Макаров уезжает, и придётся провести с ним только одну беседу. А. Бек запланировал пробыть несколько дней в Мариуполе, два дня в Харькове и затем вернуться домой в Москву.

15 декабря писатель в своём дневнике порадовался: «Здесь, в Сталино, у меня дела очень хороши. Вчера начал беседы с Макаровым. Он очень неразговорчивый, но раскачался. Рассказывал два часа о своём детстве, дошли до одиннадцатилетнего возраста. Он вошёл в колею, понял, чего я от него жду, и мы договорились, что придётся провести ещё бесед 15. Это очень хорошо».

В этот день А. Бек побывал ещё раз у Сергеева. Повесть чиновник прочёл и она ему понравилась. Писатель сказал, что ему надо приехать со стенографисткой месяца на два и на это потребуется тысяч пять, помимо денег, ассигнованных «Сталью». Сергеев заверил, что он может на это рассчитывать.

15 декабря восторгу А. Бека не было предела: «Сижу на станции, жду поезда, он опаздывает на два часа…Чувствую себя хорошо, - выпил в буфете две рюмки водки и готов обнять весь мир. Ну, не молодец ли я? Целый месяц разъезжаю на четыреста рублей – билеты, гостиница, пропитание – и всё-таки держусь на поверхности!»

16 декабря в Мариуполе он с огромным интересом читал записи старика Власа Луговцова и вспоминал всё то, что рассказывали о нём его сверстники и родные. «Он будет прекрасным типом в «Доменщиках». Вечный труженик. Смирение и труд – его философия. Когда прорывается чугун и гремят взрывы, он сбрасывает горящую рубаху и бежит к печи – спасать чугун, направить его в канаву. Старый Юз сказал ему: «Вы самый лучший рабочий на заводе» - и этими словами всю жизнь гордился Влас. Прекрасный, колоритный тип. Находка. У меня сейчас чешутся руки. Хочу сесть писать. Плод начинает созревать, опасно и неправильно дать ему перезреть».

Остаётся только пожалеть о том, что большинство этих замечательных бесед так и не было опубликовано.

Е. Згинник